ИЗ РАННЕГО и не очень... ПУБЛИКУЕМ ВАШИ ИСТОРИИ И ВОСПОМИНАНИЯ...

Про гимн или "Опять Мезон рюкзак собрал..."

версия ТОРОПОВА НИКОЛАЯ, ЦЕЛИНА 1969-1970

 

1969 год - Моя первая целина.

 

На первом курсе я жил в комнате с Колей Жежером и Вадимом Суриковым.

Они сразу задали мне вопрос:

- В какой отряд пойдёшь?..

- Если хочешь заработать денег, то иди в Гренаду, если хочешь романтики, то - в УПИ-Мезон.

 

Я, конечно, не раздумывал!

 

И вот - эшелон. Впереди Казахстан: степь, жара и нескончаемые песни.

В общем - непередаваемый восторг. Как-то поезд остановился в степи, сотни "бойцов" высыпали из вагонов, тут же появились гитары: всё вокруг загремело, запело, заплясало. Неожиданно появился мяч, - все кинулись на него, бедного! Больше сотни парней пытались его пнуть. Это был дикий футбол с воплями, визгом, но это было красиво - пока гудок паровоза не погнал нас в вагоны.

 

Эйфория праздника не покидала нас всю дорогу ни на минуту.

 

С Женькой Королёвым мы тогда были наиболее близки.

Мы оба из Каменска-Уральского. Во время "абитуры" жили в одной комнате, в вагоне ехали на соседних полках. И вот я слышу, как он, глядя в окно, произнёс:

 

- На целину, как на войну…

- Ну-ка, ну-ка! Ещё раз! - попросил я.

- На целину, как на войну…

- Как аргонавты в старину! - продолжил я.

- Слушай, это интересно - сказал Женька.

- Давай бумагу!

 

Мы нашли какой-то рваный листок (он у меня хранился потом несколько лет).

Буквально за какие-то несколько минут мы написали все куплеты, подправили, добавили, убавили - получился интересный стих.

 

- Но это же - песня... - сказал Женька, пытаясь напеть мелодию.

- Давай покажем "старикам".

 

Кто-то из "стариков" прочитал текст и сказал, что это здорово, но нужна мелодия. Позвали Дубровского. Лёша Дубровский прочитал текст пару раз, взялся за гитару и попросил оставить его одного. Минут через двадцать он вернулся и представил нам гимн.

 

Это было нечто!!!

 

Отряд собрался в купе и мы запели...

На следующий день в Кварке, в Гренаде, да и почти весь эшелон говорили, что УПИ-Мезон сочинил выдающийся гимн.

 

*******

ВЕРСИЯ ИЗ КНИГИ, ВЫПУЩЕННОЙ К 60-ЛЕТИЮ ФТФ-УПИ

"ОСТАНОВИТЬСЯ, ОГЛЯНУТЬСЯ..."

 

В 1969 году отряд работал в Семипалатинской области. Как и прежде, отряд сработал на "отлично".

Но этот год примечателен ещё и тем, что у УПИ-Мезона появился новый гимн.

 

Строки из него знакомы и дороги целинникам физтеха всех поколений:

 

Опять физтех рюкзак собрал, Прощай, Свердловск, прощай, Урал.

На целину, как на войну, Как аргонавты в старину.

Наш поезд мчит, жара плывет, Мезон опять всю ночь поЁт

Про целину, как про войну, Как аргонавты в старину.

 

Опять бетон, опять саман, Нас не забудет Казахстан.

На целине, как на войне - Здесь дружба ценится вдвойне.

И, как звезда, летит искра. И грусть уходит от костра.

И льется песня под луной, И степь не кажется чужой.

 

Зима пройдет, и вновь с весны Я буду спать и видеть сны

Про целину, как про войну, Как аргонавты в старину.

Наш поезд мчит, жара плывет, Мезон опять всю ночь поЁт

Про целину, как про войну, Как аргонавты в старину!..

 

Вот что вспоминает боец УПИ-Мезона 1969 года Михаил Микшевич:

- В этом году наш отряд изобиловал талантами. Чего стоили Леша Дубровский - гитара, Толя Слесарев - аккордеон, Саша Флягин - поэт, Энвер Валиулин - саксофон!  В тамбуре поезда "Свердловск-Семипалатинск" мы курили, шутили, пели песни. Кто-то, теперь уже не установить, произнес:

 

 - Опять физтех рюкзак собрал…

 

И началось коллективное творчество. Леша виртуозно на гитаре подбирал мелодию, Энвер с джазовым окрасом уточнял ритмику, Саша Флягин генерировал стихи, а все остальные, пусть не слаженно, но с упоением пели… На следующий день весь отряд уже пел эту песню. Вскоре она стала для УПИ-Мезона вторым гимном.

 

*******

версия СОКОЛОВА ВЛАДИМИРА, ЦЕЛИНА 1969-1970-1972

 

Год - 1969, первые дни июля...

Спецпоезд, битком набитый студентами из Свердловска, везущий в каждом вагоне - по строительному отряду, своих неспокойных пассажиров в Казахстан. День в пути уже не первый, и в нашем вагоне давно пряжками от солдатских и флотских ремней выкручены оконные болты и вместе со стеклами вынуты все рамы. Жаркий и сухой степной воздух "промывает" вагон насквозь, то ли охлаждая, то ли просто высушивая мокрые от жары в горячем на солнце железном вагоне тела. Поезд идет быстро, но всем нам кажется, что изнурительно долго.

Сколько можем, пьём - но "ничего, кроме воды".

Женька Королёв, с которым мы ехали в одном купе, вдруг спрыгивает с верхней полки:

 

- А давай напишем гимн!..

 

И, не дожидаясь моего ответа, выпаливает первые две строчки:

 

- Опять Мезон рюкзак собрал...

- Прощай, Свердловск, прощай, Урал…

 

Дальше дело как-то встало... Я ещё не вышел из расслабленного состояния, полусплю от жары, а Женьке явно не хватает рифмы. Потом его "прорывает":

 

- На целину, как на войну, как аргонавты в старину!

- торжественно проговаривает, почти выкрикивает Женька. Я уже проснулся и пробую возмутиться:

- Женя, а на хрена про войну-то?!.. Про аргонавтов - не знаю, дело твоё, а с войною - ты не погорячился?

Женьку это не останавливает...

Это потом, недели через две, когда я его, оглушенного солнечным ударом и обливающего кровью из носа и себя, и меня, буду вытаскивать из траншеи двухметровой глубины, почти готовой под заливку фундамента двухквартирного дома, он будет тих и послушен, а сейчас его "несёт". Не помню, на каком этапе включился я, и добавил пару строчек поспокойнее. Женька, справившись с ветром, который сдирал с него расстегнутую донизу рубашку, снова "приколачивает" к ним рефрен: - На целину, как на войну!..

На шум приходит Коля Торопов, что-то добавляет к нашему ещё короткому тексту. Добавив, Торопов улыбается своей замечательной улыбкой и, как бы проверяя обстановку рядом, коротко оглядывается - чисто боксерская привычка: контроль обстановки. Народ из соседнего купе Колину улыбку принимает за приглашение, у нас становится тесно, дело со стихосложением заметно убыстряется. "Бетон"? - да, звучит. Жёстко и мужественно. Оставляем. Первогодки, про саман знаем мало, и это слово вставляет кто-то из "старичков".

 

Через окружившие нас тела вдруг проявляется гитара, а вслед за ней руки, а потом и сам хозяин этих рук - негромкий и всегда спокойный Лёша Дубровский. Ему тут же уступают место, Лешка на гитаре начинает тихонько подбирать мелодию. Чёткий ритм напрашивается сам, гитарные аккорды звучат всё громче и громче, и вот уже встречный степной воздух разрезается только что сложенными словами куплетов с протяжным, разной высоты "…ууу!", "…еее!", "…ооой!" в конце. Нам кажется, что в соседних вагонах стало тихо. Песня была проста, понятна, отвечала самым мужественным ожиданиям, "легла" и запомнилась сразу. Исполнялась часто, громко и с удовольствием.

Была обязательной частью программы в концертах для местного населения.

 

У меня - со всеми моими переездами по стране - с годами где-то затерялась фотография девчушки-казашки лет десять-тринадцать, которая в тот год однажды присоединилась - как "вежливый ответ от местных" - к выступлению агитбригады  УПИ-Мезона. Может быть, пела она песню и не одну, но запомнился своей чудесной мелодией в её исполнении на казахском языке "Семипалатинский вальс".

 

Память об этой девчушке, об утраченной фотографии долго не давала мне покоя, и не так давно я практически наобум набрал в строке "поиск" Google: Роза Рымбаева. И сразу попал "в яблочко": Роза Куанышевна Рымбаева - "золотой голос Казахстана" - родилась на станции Жангизтобе в Семипалатинской области в 1957 году. Летом 1969-го ей как раз и было двенадцать лет, а Жангизтобе - та самая станция, где мы выбрались из вагона нашего поезда и пересели на грузовики. Село Таскескен от Жангизтобе по меркам степным совсем рядом - всего-то чуть более двухсот километров. Случайных таких совпадений не бывает, и теперь, "числом задним", с учетом жизненного пути этой замечательной певицы. С учётом того, что впоследствии произошло с нашими странами, смело можно утверждать, что гимн УПИ-Мезона вполне уверенно в первый же год своего существования вышел на международную музыкальную арену...

ПРО ЗНАЧОК УПИ-МЕЗОНА

АВТОР - БАЛАШОВ АЛЕКСАНДР, ЦЕЛИНА 1968-1969-1970-1971

 

Перед целиной 1970 года очень много идей сгенерировал Женя Королев, человек яростно активный. Одна из первых идей это "мастерок". Доска объявлений отряда. Оформлена в виде мастерка. Доску из фанеры стремительно изготовил Толик Устюгов, а вот красить пришлось мне.

 

А Боря Канашов (жили в одной комнате) как раз в это время где-то разжился рельефными красками, вот ими я и воспользовался, и недели не прошло, как доска уже висела на стене около входа в подземный переход со стороны физтеха. На натянутые лески бойцы отряда  навешивали записочки друг для друга.

 

Идею подхватили и другие отряды, но форма мезоновской доски была уникальной.

Между прочим, через много лет  (тридцать или около того) я услышал, как студенты УРГУ назначают встречу в холле "около мастерка". Тут же к ним прицепился с вопросами:

- А где это? А откуда взялось?, А когда появилось?..

Получил лишь один ответ, что в холле главного здания УРГУ, на остальные вопросы лишь пожимали плечами.

Но мы-то знаем!!!

 

Май 1970 года... Сессия то ли уже идет, то ли вот-вот начнется,

а у Королева новая идея, сделать значок отряда.

Заказывать?  Глухо! Но идея хороша, слов нет! И вот Ваш покорный слуга уже на ватмане тушью  чертит образец  размером где-то сорок на пятнадцать сантиметров. Ну, отрезки прямых - это запросто, а как быть со "звездочкой"? Вот уж я повозился с вырисовыванием! Кстати, звездочка эта - это так называемая "розетка Зоммерфельда", физики поймут.

Вот бы узнать, кто первым использовал её для эмблемы! Ведь гениально!

 

Потом фотографируем фотоаппаратом на штативе. И ведь не сразу получается, важно осветить равномерно. А уж потом печатаем контактной печатью на здоровенном листе фотобумаги. Получаем штук пятьдесят изображений значка. Каждое вырезаем, наклеиваем на подготовленные кусочки жести с припаянной уже иглой (ну не было у нас маленьких булавок). Из-за этих игл быстро растеряли эти значки, но эффект был хорош!

 

Уже позже в 1971 году пытались сделать значки в типографии "Уральского Рабочего" методом цинкографии, но очень уж блёкло получалось. Кто-то с кем-то договорился, и пробовали сделать значки зеркальным напылением на стеклянную основу,  но стойкость покрытия оказалась невелика. Между прочим, самый-самый первый значок сохранился, и я даже знаю, у кого он хранится.

есть такая любовь...

вспоминает краснова виктория, ЦЕЛИНА 1970-1971

 

Есть такая любовь, как блаженство.

Эта самая любовь связывала отряд на целине крепко.

Мы были и есть все разные:

умные и не очень, высокие и коротенькие, симпатичные и так себе...

но каждый принадлежал отряду и имел статус - "НАШ".

 

Два особых летних месяца очень отличались от нашей обычной городской жизни... Вот маленькие истории из целинной памяти.

 

КОСА

Уезжали.  Ждали поезда.

Никакого вокзала или хотя бы будки,  так, степь и рельсы. Кучка чемоданов и мы, кучка покрытая любовью и целинной формой защитного цвета хаки. Или пели мы, или "отбивались" от язвительных колкостей  "бывалых". Тут, в клубах пыли, не помню на чём, мчится председатель из чего-то недостроенного нами. Признавая свою вину за непоставки, умоляет остаться достроить. Часть  в хаки, десять бойцов и одна повариха - я, остаются. Поезд, погрузка. "Взметнулась  вверх рука…, прощай, пока…".

 

Остались в степи герои. Выясняется постепенно, что мой чемодан уехал в Свердловск без меня. Затруднительно, как-то остаться в одной целинной форме посреди, опять же, этой степи. Но это мелочи, а огорчительная часть была в том, что чемодан принесли моим  родителям, а в чемодане лежала моя коса. Папа и мама не знали, что дело-то было проще простого. Косу мне отрубил топором Женька Королёв, когда я мирно сидела на земле, опёршись спиной на пенёк. Да и зачем она мне. Но, дома позже пришлось объясняться.

 

ТРЕНИКИ

Расположили нас  тогда в коровнике.

Земляной пол мы делили с этими полезными животными. По счастью, между нами и коровами  была разделительная стена, но она не оказалась преградой для кусачих, мерзавок - мух.

Эти… -  пользовали нас наравне с коровами.

 

Парни строили. Я была на хозяйстве. К тому времени, мне раздобыли сатиновый халат, как альтернативу моей форме. Не хочется про себя сообщать, что о домашнем труде я имела очень приблизительное представление.  Это правда. Объявила - День Стирки и мне нехотя набросали  "поработать". Помнила, что надо кипятить. Начала в тазу варить тёмное. Это были дефицитные тогда добротно прокрашенные тренировочные брюки, которые сейчас никто и в грош не ставит и называет - треники. Туда же заложила и свою целинную форму. Не откажу себе в предусмотрительности, так как спорола все наши целинные нашивки.

 

Высушенные на солнце треники получились хорошо. Но, моя единственная одежда приобрела синие разводы и стала похожа на армейскую камуфляжную форму неизвестной страны. Когда наш главный - Королёв,  поехал в "точку", попросила, без надежды на успех,  купить синюю краску. Плоский пакетик приехал. Удивительно, что часто, и в большом городе не найти краску для ткани, какую надо.  А тут, в почти безлюдье, где ландшафт можно сравнить только с  лунным, я заимела краску.

 

Моя целинная форма окрасилась в тёмно синий цвет строго по инструкции. Все нашивки вернулись на место и даже получилось стильно. В комплекте с сапогами могла сняться в массовке про войну, но не с нашей стороны. Несмотря на нарушение целинного устава

НАШИ всё равно считали меня "своей". Я знаю!

 

ЦЫГАНЕ

Ещё мне посчастливилось быть поварихой в Фортуне, маленьком отряде, отпочковавшимся по рабочей необходимости от УПИ-МЕЗОНА. Я варила для наших ребят, которые строили  общежитие для хлеборобов. Мы жили посередине, от горизонта до горизонта, вскопанных поверхностей - поля, поля и поля. Иногда ночью, в этой дикой тишине, доносился звук поезда и мы думали, что это нам кажется. Но поезд там далеко, однако  был.

 

Однажды утром - здрасьте нам -  пришел и расположился около нас цыганский табор. Мы и цыгане, и всё. Выяснилось, что эта цыганская ветвь была из Индии, поэтому они были мелкими, по сравнению с венгерскими крупными цыганами. Как бы тоже целинный отряд, но с детьми и стариками. Где-то даже была фотография - я и две, мне по плечо, цыганки. Одну звали Майя. Я отдавала им то, что оставалось от нас, в надежде, что они покормят своих крошечных деток. Воспитанная на советском материнском долге, я внутри возмущалась, что еда прямиком подносилась мужу, а если он не голоден, то после неё, могло что-то перепасть и детям.

 

Конечно, они подворовывали продукты. Открыть нашу (замок на замке) кладовку для них легко. Хоть и не запирай. Ещё я писала письма от них. Полная неграмотность для меня была экзотикой. Дети кочевой жизни, они не верили мне даже, что адрес - это важно. Писала под диктовку, что просили. Почему нет, если им очень хотелось. Может быть, мною написанное письмо, полежав в их узлах,  будет прочитано кем-то для них позже.

 

Мужчины этого табора имели передвижную кузницу и ремонтировали "на месте" бороны. Так же они ковали эдакие пиратские ножи. От этих "сувениров" не устояли НАШИ. Обмен шел на брюки. Помню - ещё они гадали. Майя говорит: - Получишь посылку...

О чём речь? И письма-то здесь не получали. А, если бы оно и пришло, так в основной отряд.  В то время на мне всегда висел  на шнурке большой необработанный янтарь-талисман.

- Получишь посылку - янтарь мой!  - так мне было сказано.

Совершенно неожиданно, получаю через два дня из дома посылку. Удивилась не только я, удивились все. Я пошла в табор и молча отдала янтарь. С ними же и неприятный случай был.

 

АЛЬБЕРТИК

По высушенной степи процарапаны, как бы дороги...

Видели мы, проезжая по этим царапинам, как столбиками стоят смешные сурки и смотрят,  как дети, на проезжающий грузовик. Одного НАШИ принесли, назвали Альбертиком, сделали клетку, кормили, говорили с ним. Такой получился зоопарк прямо там, где мы и жили. Однажды, небольшая делегация цыган явилась с просьбой отдать им Альбертика. Им понадобился жир этого животного, чтобы лечить заболевшего ребёнка. Ребёнка жаль, но ведь не один сурок - Альбертик на белом свете. Стоят ведь вдоль дорог.

 

Похоже, что отказ был для них сигналом для привычного дела. Они его украли ночью. Нехорошо вышло. А, и в голову не пришло, что  (повторюсь) наша запертая дверь для них не была причиной повернуться и уйти.  На утро ни тени раскаянья, снова "друзья". Всё же… - сколько  разновидностей в людском облике обитает.

 

ЗОНТИК

Затёртая истина - всё имеет начало. И моя целина имеет начало, как и всё.

Сейчас и не вспомнить, откуда узнала, что целинный отряд упи-мезон, проводит отбор девиц с целью кормить бойцов. Я, в образе самоуверенной "штучки"с зонтиком-тросточкой из Архитектурного института, была удостоена нескольких вопросов. Мне показалось, что они - несколько молодых людей, восседавших за столом "президиума", с охотой бы взяли "старуху", которая одной рукой поднимает ведро цементного раствора и комфортно себя чувствует в среде, как бы случайно, пролетающего, мата.

 

Короче, мне отказали. Ладно, мимо сапог Кирова пошла жить дальше. Но, на замечательной площади перед УПИ, откуда открывается вид вдоль улицы Ленина и где справа, в Суворовском, прошло моё детство (папа был заместитель начальника Училища) поняла, что мой зонтик-тросточка остался там, где меня не взяли. Подарить физтехам его я не хотела, и вернулась.

 

И, вот тут-то, великий целинник Николай Торопов

мне с  улыбкой сообщил, что комиссия передумала и мне предлагается стать "НАШЕЙ".

Всего лишь зонтик, а моя биография обогатилась несомненно.

ВОСПОМИНАНИЯ О ЦЕЛИНЕ

АВТОР - НЕСТЕРЕНКО БОРИС, ЦЕЛИНА 1964-1965-1966-1967-1968

 

1964 ● упи-мезон - боец отряда

1965 ● упи-мезон - комИССАР отряда

1966 ● упи-мезон - комИССАР отряда

1967 ● упи-мезон - комИССАР отряда

1968 ● ССО ЛЕГЕНДА - БОЕЦ отряда

 

мой мезон, Мои товарищи, мои друзья...

Юность, незабываемые студенческие годы, строительные  отряды, романтика. Эти  слова  заставляют  волноваться  и  вспоминать, вспоминать... И  сегодня, по прошествии многих десятков лет мне хочется вспомнить и рассказать хотя  бы  о некоторых  ребятах  и девчатах, наиболее ярких и оставшихся в близкой памяти. Это не значит, что другие не заслуживают хороших слов, нет. Общий настрой был таков, что у всех виделось только хорошее, все заслуживают рассказа о себе. И пока живы друзья и товарищи тех лет - это надо делать! И отдельное спасибо тем, кто ищет, собирает воедино, оформляет и публикует недалекую и уже далекую историю студенческих строительных отрядов, в частности, УПИ-Мезона.

Виктор Павлов

Конечно, в первую очередь, о нем, - не только потому что первый командир УПИ-Мезона, а еще и потому что человек особый, могу смело сказать, выдающийся. Почему особый? Потому что, если большинство  из нас были просто хорошими ребятами и девчатами, работящими, веселыми,- вообщем молодыми, то Витя Павлов был и молодым, и как бы старше. У него был присущий далеко не всем талант руководителя, причем руководителя не диктатора, а скорей демократического. Он "брал" не голосом, не криком, а почти с улыбкой говорил, что надо так. Но было в нем что-то такое, что слушались и слушались  даже с удовольствием.

 

Его авторитет устанавливался очень быстро, в том числе, среди целинного совхозного начальства. Помню эпизод (вроде уже из 1966 года) - шел 2-й или 3-й  день со дня приезда отряда в Гурьевскую область, предстоял большой фронт работ, требовалась доставка к месту работ стройматериалов, а обещанных автомашин не было. Витя Павлов идет не к директору совхоза (у него он уже был), а в контору совхоза и просит  секретаршу соединить его с  Алма-Атой (столица тогдашнего Казахстана). Каким-то образом в ту же минуту об этом узнает директор совхоза (может у секретаря была секретная кнопка), он выбегает из кабинета и спрашивает Павлова:

 

- Витя, ты куда хочешь звонить и зачем? Чеканный ответ  Виктора:

- В республиканский (Казахстанский) штаб студенческих строительных отрядов и в республиканский ЦК КПСС  о срыве постановлений партии и правительства об обеспечении студенческих отрядов стройматериалами.

 

Фурор был полный. Сцена хлеще, чем из "Ревизора". Представляете, из какого-то совхоза звонят в ЦК, да еще с чем, - не с рапотом о чем-то досрочном, а сообщают о срыве Постановления ЦК КПСС. Это же полетят, если не головы, то должности не только в совхозе, но, вообразить страшно (для начальников), и в районе, и в области. Короче, рано утром  следующего  дня (мы еще завтракали) около 10 автомашин уже прибыли в распоряжение отряда, и проблем с транспортом  в дальнейшем почти не было.

 

Почему Виктор  Павлов выдающийся?

Мы редко употребляем это слово. Считаем  как-бы, что давать такую характеристику имеют право люди известные, публичные. Это так и не так. Хотя бы потому, что большое видится на расстоянии, а это расстояние десятки лет. У Виктора были черты (его с нами нет) крупного руководителя: деловая хватка, быстрый анализ обстановки, свое обоснованное мнение, умение "не прогибаться", умение правильно расставить людей по рабочим местам, умение работать с начальством на равных (руководители совхоза чуть ли не вставали при его появлении), - и при этом он всегда был своим среди ребят. Таких ребят, как Виктор Павлов, были единицы, но они были.

 

Сейчас я уверен, что, если бы такие ребята по окончании института были востребованы во власти, то не было бы никаких потрясений 1990-х годов, и страна ушла бы в развитии дальше Китая. Сравниваю Виктора с нашими деятелями из Политбюро ЦК КПСС (конечно, из СМИ, из их мемуаров) в так называемые перестроечные 1980-е годы и вижу, что все они вольно или невольно страну сдали.

Виктор бы не сдал!

 

Александр  Кружалов

Другого характера человек, но тоже неординарный, тоже крупный.

Саша хорошо известен уже давно и как общественный деятель, и как ученый. Поэтому только несколько штрихов к его  фигуре. Сразу располагающий к себе, простой, но со стержнем внутри. В нем как бы чувствовалось два человека: - один в доску свой среди студенческой ватаги, другой - мог быть своим (и он стал им, руководя крупными комсомольскими и партийными организациями) в любых верхах.

 

Исключительно высока его роль, как некоего цемента в стройотряде.

Не легковесный заводила, а один из неформальных  генераторов того романтического настроя в отряде, которым  мы так гордимся. Название УПИ-Мезон придумал он. Как говорится, хорошим был, хорошим и остался. Но есть один момент, за который я его сдержанно критикую. Когда-то давно Саша (в СССР) работал (по общественной линии) недалеко от Ельцина Б.Н. и гипотетически мог быть в его команде и, уверен, мог бы кое-что из развала СССР предотвратить. Но это если бы...

 

Владимир Налетов

Один из немногих, кто, изменившись немного внешне, почти не изменился внутренне, - а ведь прошло 50 лет! Такой же заводной каким был в 1966 и последующие годы. Обладатель неиссякаемой энергии и красивого голоса. Неоднократный культорг, всегда  был в центре отрядовского самодеятельного бурления, организовывал отрядовскую самодеятельность, выступал сам, шевелил других.

 

Первым открыл для нас Владимира Высоцкого, не говоря уже о кумирах тех лет, - Юрии Визборе, Юрии Кукине и многих других бардов. Как любил работать так и любит. Не затерялся и в последующие годы. Успешно занимался закрытой наукой, был выдвинут в руководители функционального отдела, после выхода на пенсию завершил строительство дачи, да так отделал ее, что не хватит разрядной сетки сверху, чтобы оценить высокое качество и дизайн помещений. Талант!

 

Леонид  Субботин

Активный стройотрядовец. Ездил в 1964-1968 годах в составе Нуклона, УПИ-Мезона и Легенды в Актюбинскую, Гурьевскую и Свердловскую области. Внес, как говорится, не только достойный вклад  в построенные в эти годы объекты, но и запомнился в юности тоже горением на ниве общественной работы, в самодеятельности. Думается, что нравился девчонкам (рост, тоже пел и неплохо, шутил к месту и вообще был коммуникабелен). Отрицательных сторон у него не было. Судя по его послужному списку в закрытом городе Снежинске, - было только положительное и потом, когда он заслуженно стал начальником отдела - руководителем дозиметрической службы, - то есть дослужился до высшего поста по полученной на физтехе специальности. А таких мало. Или работаем не по специальности (без какой-либо критики) или вообще ушли от науки и техники. Сейчас на пенсии,  тоже очень полезно занят - воспитывает внуков.

 

Клава Некрасова

Сначала вроде как все и в работе, и во внерабочее время, улыбчивая, приятная. Но запоет своим, без преувеличения, чудным голосом, да еще (когда удается) где - нибудь среди барханов, вечером, - и кажется и мир какой-то другой, и ты улетаешь куда-то, и тогда веришь, что есть душа, есть чудеса, и много неземного.

 

Вот такие были у нас люди! А уж если добавляются голоса упомянутых и других ребят, если светит луна, горит костерок, если вокруг безмолвие, то "туши свет" - лучше всяких прошлых и настоящих "звезд". Фантастика! К сожалению, следы Клавы затерялись где-то в Свердловске-Екатеринбурге. Жаль.

 

Она из тех, кто украсила нашу скоротечную жизнь, сделала ее ярче!

 

Людмила и Володя Селезневы

Сестра и брат. Время, а тем более десятки лет, сильно стирает из памяти отдельные эпизоды жизни, штрихи, но оставляет в памяти главное - общую картину о человеке, его человеческое поле. Так вот, оба они были и,уверен остались,  очень хорошими  людьми. Конечно, хорошо работали, конечно, активно участвовали во всей многообразной отрядовской жизни, но запомнились еще и какой - то доброжелательностью, ровностью в отношениях. С такими часто советуются по разным вопросам, а это говорит о многом.

 

Надежда Батуева

В замужестве за нашим же стройотрядовцем - Зимина.

Относится к числу бесспорных генераторов. Улыбчивая, располагающая к себе почти сразу, буквально во всем с кипучей энергией, она несомненно относилась к числу лидеров. Это сейчас везде электрические бетономешалки, а тогда бетономешалками были девчата и ребята, - и Надя была одной из тех, кто задавал тон - быстрее и больше! Вся "механизация" была в том,что деревянные корыта для бетона были не на уровне земли, а на уровне пояса, ну и лопаты. И так 10-часовой рабочий день, 10-дневная рабочая неделя под казахским солнцем...

 

Но мы были молодыми!

 

Вообще я знаю три изнурительные физические работы (в жизни их, конечно, больше): лесоповал (раньше - без механизации), изготовление самана вручную и замес бетона вручную. Конечно, потом сказалось на здоровье, но тогда... Так вот, Надя пронесла эту энергию через всю свою жизнь. Будучи отличным специалистом (окончила факультет  технологии  силикатов) уже на работе в г. Снежинске развернула активную деятельность по применению новых методик и материалов в оптике. В дальнейшем открыла малое предприятие, быстро наладила кооперационные связи, в том числе с заграницей, но, к глубокому  сожалению, не смогла осуществить  многого из задуманного - рано ушла из жизни.

 

Заслуживают отдельных  добрых упоминаний и воспоминаний все ребята и девчата!

Работали здорово, отдыхали интересно и весело. Были случаи, когда чуть ли не силой отдельные бригады тащили на ужин, - так им хотелось закончить ряд кладки (установить столбы, оштукатурить простенок и т.п.). Думаю, пока живы многие мезоновцы, еще найдутся, кто напишет про жизнь в бригадах бетонщиков, кладчиков, плотников и других.

 

Мне же хочется немного рассказать о бригаде саманщиков. Почти ровная степь, в стороне от центральной "ставки" отряда и нас - саманщиков 7-9 человек. Валера Козин рано утром завел и пригнал трактор и усиленно рыхлит плугом полосу казахстанской земли шириной в несколько метров и длиной метров 60-80. Потом это все заливается водой (к счастью, не ведрами) и забрасывается слоем соломы.

Затем Валера снова на трактор... месит... Тоже искусство - хорошо размесить комья земли и сделать раствор смесью земли с соломой, а не грязью.Вообщем, да здравствуют гусеничный трактор  и тракторист (хотя в 1964 году в совхозе Восточный, тоже в Казахстане в Актюбинской области, нуклоновцы раствор месили ногами, потом лошадьми).

 

Когда раствор готов, - начинается главное:  3-4 пары ребят (девчат на этой работе не было) берут в руки лопаты и энергично начинают заполнять деревянные формы. Форма - две достаточно длинных доски с перегородками, образующих емкости 20х20х40 см. В итоге ставятся рядом две формы по 10-12 емкостей в каждой. При этом раствор не только должен быть накидан в формы но и уплотнен в каждой емкости (чтобы потом саманина вышла большим кирпичом, а не куском земли). И только потом двое с двух сторон берутся за ручки одной, потом другой формы и мееедленно, чуть потряхивая поднимают формы. Вес формы с сырым саманом порядка 200 и более кг.

 

По теории саманные кирпичи должны легко выходить из форм. Но это теоретически, поэтому формы перед заполнением смачивали веником с  водой, - и все равно часто саманины просто так без "ласковой" тряски не выходили. Все бы ничего, но ежечасно каждая пара саманщиков делала по несколько двойных форм, и когда железный - одни мышцы - бригадир Александр (боюсь ошибиться с фамилией) Щапов ровно через 50 минут работы провозглашает "пе-ре-кууур" почти все саманщики тут же валились на горячую землю под казахстанское солнце, почти не замечая это солнце. А тут еще радость, как правило, Саша Кружалов успевал к перекуру приготовить ведро чая. И помнится, выпивали. Моим напарником был Вадим Суриков - ровный замечательный парень, да и у Виктора Шальнова, Анатолия Мухачева и других тоже, уверен, это было время, которое они запомнили и которым гордятся. Хотелось бы, чтобы потом с годами у ребят не болели спины и жили сколько хотели!

 

Собственно, эти воспоминания не столько для ветеранов, сколько для их детей и внуков, но не бахвальба - какие мы, а просто посмотреть на десятки лет назад. Года 3 назад я отладил старый, старый любительский кинопроектор и прокрутил слабые по качеству, но уникальные немногие любительские 8-мм кинокадры 1964-1966 годов. Именно под стрекот проектора, увидев почти родные лица, я долго сидел с комком в горле.

Но это начинаешь чувствовать только в преклонные годы ...

 

Девчата были все симпатичными и приятными, все со спортивными фигурами, веселые и улыбчивые - без них, твердо можно сказать, стройотряд не был бы стройотрядом, а бригадой на заработках. Упомянутые девчата, а также Люда Березина, Люда Кудряшева, Света Колова и другие  были просто незаменимы в отрядовской жизни. Не знаю точно соблюдался ли строго мой как комиссара шутливый лозунг "в отряде без амурчиков", но дружеских подколов, смеха на эту тему было много. Конечно, ребята посматривали на девчат не только как на строителей светлого казахстанского будущего но и как-то еще, особенно на таких как Света Колова - красивая девушка с выразительными глазами, компанейская и жизнерадостная.

 

Хотелось бы, чтобы у всех девчат сложилась счастливая семейная жизнь, но, увы...

среди тех кого нет, нет и Светы Коловой - светлой девушки из  Талицы.

 

В упомянутых  любительских кинороликах есть кадры - бригады идут на работу. Потом есть кадры - работа. Есть лица, но не всех и без звука. Снималось урывками, на простейшем киноаппарате, не во всех бригадах, - ведь киносъемщик работал как все. Но если бы можно было время отмотать назад (а думаю, физтехи где-то к 200-летию, Нуклона и УПИ-Мезона смогут это сделать), то в оживших сценах прошлого можно было видеть и слышать загорелых ребят и девчат, короткие рабочие реплики, среди которых с разными интонациями выделялся возглас:

 

- раааааастворуууууу !!!!!!

 

Причем в этом  одном слове было несколько смыслов, особенно если сверху с лесов кричали  девчата ребятам, которые внизу готовили и таскали на носилках раствор. Смысл первый:

- Эй вы, пацаны, не зевайте, поторапливайтесь!

Смысл второй - посмотреть как их ребята лихо поднимут  тяжелые носилки с раствором из положения полуприсядя на леса, не расплескав. Не менее интересны и другие картины. Вот сосредоточенно ведет саманную кладку Валентин Таскин - один из активных отрядовцев, впоследствии талантливый инженер и руководитель-реакторщик,  в дальнейшем еще и выборный глава крупного поселения.

 

Вот интенсивно "колдует" с  лопатой Гена  Терентьев, быстро без раскачки приступил к работе и уже кладет простенок Миша Супиков, организованно ведет работу один из будущих командиров отряда Анатолий Кильмяшкин, ни минуты простоя у Леши Василенко, Лени Писаренко, Сергея Дубкова, Гриши Дроздова, Толи Зимина да и у всех других - ведь приехали не просто так. Особый мир был и у плотников, - тоже достойные ребята, с топорами и молотками на ты, но пусть о деталях кто-то вспомнит сам.

 

Не могу не упомянуть Колю Жежера, Славу Троицкого, Володю Александрова, Васю Прокопенко, Виктора  Леонова,  Володю Шилова - автора первого гимна УПИ-Мезона - "Эй, вставайте, работяги..." - все колоритные, все состоявшиеся. Например,  Владимир Шилов работает в "нефтянке" в Тюмени. Видный специалист, один из тех, кто зарабатывает деньги для всей страны. Но остался скромным, не стал на юбилейной встрече УПИ-Мезона в 2014 году выяснять, почему написан еще один гимн, а старый подзабыт. Жизнь... каждому времени - свои песни...

 

Немного о ребятах Нуклона 1964 года.

Так получилось, что Нуклон - предшественник УПИ-Мезона - остался как бы в тени Мезона. А между тем там тоже бурлила жизнь. Отряд хотя и разделился, но оставшаяся в совхозе Восточный Карабутакского района Актюбинской области часть была очень и очень. По-моему Володя Крохалев в качестве прораба уже тогда был, и в значительной части поэтому удалось сделать достаточно много.

 

До сих пор ветераны из ветеранов (Леня Субботин, Валентин Таскин, Сергей Дубков и все здравствующие) гордятся, в числе других построенных объектов, целой улицей, названной в честь Эйнштейна. Есть знаменитейший фотоснимок 1964 года: группа ребят около дома ул. Эйнштейна, №1 (к сожалению, автора назвать не могу). Нисколько не хочу обижать авторов тысяч других фотографий за последующие славные годы УПИ-Мезона, но это фото есть и должно остаться как фото №1, как символ стройотрядов славного физтеха всех поколений.

 

​

 

В 1964 году работали отлично. Многое было впервые. Даже первоначальные скептики становились патриотами Целины. Валера Проскуряков, Володя Пятунин,  Володя Ромашов, Витя Аминев, Юра Земляков, Лев Солонцов и  другие упомянутые и не упомянутые ребята и девчата достойно отработали вахту 1964. Во главе отряда был командир - Геннадий Ярышев. После разделения отряда комиссаром был избран я.

Было и сложно, и легко.

 

Хорошо работали, хорошо и отдыхали!

Над нами был районный штаб ССО в Карабутаке. Меня с каким- то вопросом (честно не помню) как-то вызвали в этот штаб. Летал из совхоза туда на самолете - "кукурузнике". Кто на нем летал - знает особенности полета. Запоминаются. А в целом районный штаб целины работал по делу: газеты, листовки о передовиках, обмен опытом. Там или где-то в подобном месте встретился впервые с Анатолием Ждановичем. Он был или еще студент, или аспирант. Но один из тех, кто мог бы и должен был бы потом, наряду с такими как Витя Павлов, быть в руководителях вплоть до страны. Тоже конкретный, тоже деловой. Вспоминается эпизод из 1964 года.

Ко мне обратились ребята одной из бригад: отметить день рождения своего товарища с "по чуть-чуть".

А сухой закон уже был и выполнялся. Я подумал (они же меня выбрали) и добро именно на "чуть-чуть" дал. Верил в ребят. Как нарочно  в таких случаях, вечером приехало районное стройотрядовское начальство. Что делать? Повел руководство в совхозный клуб в кино, а ребят попросил  быть потише. Ребята не подвели, но запомнился этот вечер крепко.

 

Наверное заметили, что о культурно-спортивной жизни отряда (отрядов) сказано вскользь  через воспоминания об отдельных ребятах. Между тем, это огромный пласт отрядовской жизни, и о нем, верится, еще расскажут. Наряду с упомянутыми Володей Налетовым, Клавой Некрасовой  были и другие самодеятельные артисты, которые ставили концерты - закачаешься. Например, Генрих  Егиазарьян - с профессиональным голосом - он впоследствии и стал профессиональным артистом - солистом (в Перми). Анатолий Зимин, Слава Рассохин, Леня Субботин, Саша Кружалов и другие профессионалами не стали, но выступая на отрядовской сцене, срывали искренние заслуженные аплодисменты. Много было разных конкурсов - и тут уж практически участвовали все - с голосом и без голоса. Главное - задор и смех. В упомянутых кинороликах есть эпизод со спортивной  эстафетой между бригадами в выходной день, там лица ребят и девчат 50-летней давности и эмоции через край!

Потому что сроднились, стали близкими.

 

В заключение хочу искренне пожелать всем упомянутым и не упомянутым

в настоящем тексте нуклоновцам и мезоновцам ещё долгих, с минимумом болячек лет!

 

Вы жили и творили в прекрасное  время и Вам есть из-за чего жить!

С уважением,  Борис Нестеренко.

01.12.2016

 

После окончания института я и Толя Зимин, достаточно активно "вербовали"

бойцов УПИ-МЕЗОНА на работу в Челябинск-50. Может быть, результатом этого и было

появление на нашем предприятии:

 

александра акулинина, Бориса Нестеренко, Леонида Субботина, Анатолия Кильмяшкина, Валентины Кильмяшкиной, Валентина Таскина, Михаила Ривкинда, Александра Корниенко,

Льва Солонцова, Надежды Зиминой (Батуевой).

упи-мезон ● целина-1968

Вспоминает Александр Балашов

ПЕРВАЯ ЦЕЛИНА

 

Поехал на целину после окончания второго курса. После первого курса просился в Гренаду, но не взяли.

И слава богу! Как вспомню вид Купряжкина, выступающего перед кандидатами в отряд, как он с серьёзным видом и желваками на скулах произносит:

 

- Отчисление из отряда влечет за собой почти автоматическое

  отчисление из института... так еще раз благодарю бога.

 

И вот второй курс позади, я уже зачислен в ССО УПИ-Мезон.

Были какие-то инструктажи по ТБ, рассказы о методах кладки, помню даже кладку колонн по методу Онищика. Но ничего не знаю, ничего не умею, ничего не строил, из всей общественной деятельности занимался только стенгазетой класса, смотрю на всех других мезоновцев, как на богов.

Парад ССО, вокзал, погрузка. Первое задание - закрепить на вагоне длиннющий лозунг:

 

Дал нам счастье блеском стали в пору жаркую клинок,

снова руки сталь зажали, смену принял мастерок.

 

Привязали надежно, по дороге не сорвало. Едем. Сначала на поезде, затем на автобусах, отряд орёт незнакомые пока песни.

Ночь, дождь, пытаемся фотографировать в заднее стекло фары и их отражение от мокрой дороги.

Боря Андрианов тут же придумывает название возможной фотографии - "Мокрый свет фар". Нет, не получилась эта фотография.

 

Под утро приехали, выгрузились, расположились. Блин, а кровати-то детские! Второе задание: начисто отмыть комнатушку, где будут храниться продукты. Никогда не видел столько глины на полу, но отмыл до досок, был похвален. Первый выход на объекты.

Строем! Впереди Вилков со знаменем.

 

А потом работа. Работа, работа, работа. Глиняный раствор, тяжеленные от налипшей снаружи глины ведра. И ведер этих нужно много, невероятно много, да еще и срочно. И очень хочется успеть до истошного крика:

 

- Раствор!!! Раствор, мать - перемать!!!

 

Саман погрузить в машину, затем бежать за машиной к месту разгрузки, мгновенно разгрузить и в кузове этой машины доехать до места погрузки. И так раз за разом.

 

Подручный каменщика на кладке стен клуба, длинные прогоны без единого оконного проема, просто прелесть! Опять раствор, только уже не глиняный, но так же много.

Подать кирпич вовремя, чтобы каменщик не терял темп. Попробовать самому выложить ряд - другой. Ох, не так все просто, раствор то жидкий, то густой, а кладка под расшивку.

 

И вдруг...

при всей бригаде - рукопожатие Кильмяшкина...

Это было как медаль!

 

А вечерами костер, песни, какие-то мероприятия. Какие там мероприятия, донести бы ноги до той самой детской кровати, и никакого неудобства!

Вася Староверов (комиссар 1968 года) сказал как-то и потом не раз повторял:

 

Пусть они работают на износ, тогда им будет, что вспомнить!.

 

А утром опять работа, работа. А ведь юг Казахстана, жара страшная, на небе ни облачка.

Все время хочется пить. И пьем… Из колодцев, вода какая-то соленая, половину отряда с этой воды несет с присвистом.

Спина сгорела так, что кожа трещит при попытке нагнуться, но…

Работа  прежде всего!

 

А от меня требуют стенгазету. Я пытаюсь сделать, но ее бракуют и снимают со стены. Ну не умею! Все время пробую фотографировать, но времени на это совершенно не хватает. Детская кроватка все уютнее. Посвящение! Как-то даже неожиданно! Ночь, костры, наряженный каким-то царем Вилков характеризует каждого, затем первогодки лезут сквозь несколько поставленных друг за другом автомобильных покрышек.  В это время Боря Левит и кто-то еще сдергивают с пролезающего эту трубу штаны и ставят на задницу (это же не Гренада, а Мезон) жирную фиолетовую печать. А обо мне Вилков сказал: "Спать любит!".

 

Икнулась мне детская кроватка, и после этого  спать я разлюбил... На все остальные целины...

А вот и конец  моей первой целины. Во дворе уже стоят два автобуса,  снабженец Коля Жежер выкатывает припасенную заранее бочку пива. Оказалось, что в эту бочку уже влили пару бутылок водки.  После жары,  усталости это средство буквально валит с ног.  Утром - в дорогу. Автобус, поезд, знакомые уже песни и родные лица мезоновцев. Целина кончилась, остался  наш УПИ-Мезон, осталось впечатление чуда, со мной произошедшего, остался загар, и осталась до самой зимы боль в натруженных руках.

 

И ожидание, ожидание следующей целины...

упи-мезон ● целина-1968

Вспоминает Александр Балашов

 

Пытаюсь вспомнить, что мы строили в 1968 году, но в голову приходят только кошары и клуб. Но были ещё и жилые дома. Клуб - огромный объём кладки из силикатного кирпича. Вот уж где было разгуляться каменщикам. На жилом доме запомнился потолок из реек, щели между которыми промазывали глиняным раствором. Наелись этого раствора вдоволь, ведь он вываливался из щелей точно тебе на голову.

 

Кошары саманные. Крыши закрывали камышовыми матами. Мат представляет из себя этакий матрас длиной два метра и шириной один метр. На ветру с ним довольно неудобно. Несколько раз бывало, что несёт человек по трапу мат на крышу, затем мат лежит на крыше, а человек выходит уже из ворот кошары.

Ну, проваливался... Это событие неизменно вызывало бурное веселье.

 

Маты затем крепились проволокой.

В работах этих особую сноровку показывал Владлен Жуков, его даже

с днём рождения поздравляли таким вот образом:

 

Здравим с ДнЁм рождения Тебя, ваятель крыш!

Верим, что творенье Выдержит, малыш.

Крепче крыл бы матом - Меньше дел для рук...

Был бы кандидатом Всех крышных наук!

 

P.S. Жуков уже давно не кандидат.

ЖУКОВ ВЛАДЛЕН ПЕТРОВИЧ - доктор

физИКО-матЕМАТИЧЕСКИХ наук.

 

Почему-то обрешётку на крышах кошар прибивали девчонки, и эта их деятельность вызывала бурное негодование бригадиров и командира. Вслух считали количество ударов молотка на один гвоздь, а потом негромко и нецензурно это количество комментировали.

 

*******

Вот ещё одно маленькое воспоминание из 1968 года.

 

Прочитал на сайте в ЛЕТОПИСИ, что в один из целинных сезонов отряд тушил степной пожар. На целине едем как-то с обеда на объект на закрепленном за нами грузовичке и видим на горизонте дым, много дыма. Ветераны отряда немедленно решили, что это пожар в степи.

 

Посовещались секунд тридцать и решили: - Надо тушить!!!

И понеслись... Степь же, сплошные дороги, главное - выбрать подходящую. Ехали, ехали, километров двадцать уже намотали, а дым не приближается. Вроде, даже удаляется, становится пожиже. Остановились, покурили и поехали обратно.

 

Не всегда в жизни бывает место подвигу...

УПИ-МЕЗОН ● ЦЕЛИНА-1969

ВСПОМИНАЕТ АЛЕКСАНДР БАЛАШОВ

 

В 1969 году основная часть отряда работала на объекте, расположенном недалеко от базы.

Обедать ходили пешком. Однажды, все уже были сыты, сидят прямо на полу вдоль стен большого зала, а из продуктовой кладовой вдруг доносится полу-истеричный вопль.

 

Оказалось, что в мешке то ли с крупой, то ли с мукой обнаружился здоровенный жук. Вынесли жука на середину зала, и вся толпа, не дыша, наблюдала за его перемещениями. Жук взлетал - народ тут же вскакивал и шляпами, пилотками, кепками пытался его сбить.

 

Сбивали, усаживались, и опять ждали.

Действо повторялось раз десять, затем жук устал...

По "непроверенным" сведениям врач отряда Тамара вколола ему дозу кофеина - Жучара ожил и улетел...

Жаль, не сохранилась стенгазета, в которой всё это описано очень здорово!

УПИ-МЕЗОН ● ЦЕЛИНА-1969

ВСПОМИНАЕТ ФАИНА БАЛАШОВА, ЦЕЛИНА 1969-1970-1971

ПРО ПЕРЕМЫЧКУ И "СПРАВЕДЛИВЫЙ ГНЕВ" КАЗАХСКОГО НАЧАЛЬНИКА

 

Немного о дружбе и сплоченности отряда.

Целина приближалась к завершению. Целинили в Казахстане.

 

Приехало к нам с очередной проверкой районное начальство, это были представители районного целинного штаба и местного начальства Казахстана. И вот случилось, что в коридоре здания, где мы жили, внимание казахского начальника привлекла фотография, на которой наши каменщики на не очень установленных лесах, и, можно сказать без лесов, ведут кладку, при этом и одеты они были слегка: в шляпах и плавках. Гневу начальника от увиденного не было предела…

 

В эмоциональном порыве начальник вырвал фото из стенгазеты.

Тут наши горячие парни тоже не выдержали, и один из бойцов прямо в лицо начальнику сказал, что тот поступил по-свински. Больше начальник не выступал и сразу же уехал.

 

К вечеру этого же дня пришло распоряжение из районного штаба об отчислении бойца из отряда. Такой скоропалительный приказ отряд воспринял в штыки, и к исполнению, в условиях горячих защитных дебатов со стороны ребят, не поддавался. Два дня кипели страсти, и на третий день к нам из штаба приехал очень уважаемый бывший мезоновец. Чуть ли не полдня шло общее собрание, и ему удалось сломить сопротивление ребят простым доводом, что у данного бойца не было полномочий решать вопрос за весь отряд.

 

И все согласились, что боец должен покинуть отряд.

 

Это была официальная сторона истории, а неофициальная - это ведь все произошло с нашим товарищем, очень уважаемым, добросовестным и талантливым целинником, с которым мы прожили почти всю целину, и для нас это было несправедливо, особенно для нас - "тёток-поварих". И девчонки придумали историю, что у пострадавшего бойца должен внезапно случиться сильный нервный стресс и на этой почве подняться температура. Теперь всю эту выдуманную историю надо было донести до отряда. Чтобы все мальчишки поверили. Нашим глашатаем мы выбрали очень словоохотливого, очень авторитетного, достаточно доверчивого товарища. Нам удалась эта простая идея: уже за обедом весь отряд обсуждал внезапную болезнь нашего героя, и конечно не было даже мысли куда-то отправлять больного человека.

 

Так, без потерь личного состава, Отряд завершил Целину 1969 года.

ВОСПОМИНАНИЯ О ЦЕЛИНЕ

АВТОР - НЕЧАЕВ ИГОРЬ, ЦЕЛИНА 1969-1970-1971-1972

 

Прошло сорок семь лет с первой моей целины, целинной стройки. Семипалатинская область, село Таскескен. Мы, квартирьеры отряда, проехав двое с половиной суток через западную Сибирь, уже успели окунуться в сухую жару семипалатинских степей, познакомиться с местной кухней: лагман, дунганская лапша.., уже узнали место будущего обитания отряда - здание школы, стоящее на пригорке за рекой.

 

И вот первый выходной день, который мы решили провести с пользой: не могли же мы встретить отряд не загорелыми! Речка есть, солнце есть, время есть - нужно загореть! Правда, солнце палит, и укрыться от него некуда, кругом степь. Зато среди нас есть наш Игорь Калашников, прошедший уже армейскую службу и умудрённый опытом. Что нужно для того, чтобы не сгореть?

 

Сметану! А если её нет? Можно попробовать подсолнечное масло. Первые два часа купания и солнечных ванн дали себя знать покраснением плеч и рук. Подсолнечное масло для смягчения, вода для охлаждения... Уже ближе к вечеру по идущему от нас запаху перегретого подсолнечного масла мы поняли, что представляем собой подкопчённых существ. Нужно ли рассказывать насколько была ужасной ночь, последующие пара дней и ночей! Во всяком случае, для меня и для Володи Сбоева.

 

Мы выполнили задачу и подготовили жильё к приезду отряда, но какие при этом были муки для обожжённых тел! Отряд мы встречали облезшими лицами и телами.

 

И на всю жизнь я запомнил, что подсолнечное масло хорошо ОТНЮДЬ не от загара...

 

А разве можно забыть первые утренние упражнения начала дня первых недель! Это упражнения на разгибание пальцев рук, натруженных накануне носилками с раствором и стопками перенесённого самана.

 

А наши отрядные песни! С ними на работу, с ними с работы, с ними вечером у костра...

 

                         Мы выходим на рассвете,                                               Эй, парень, крепче вяжи узлы,

                            Из пустыни дует ветер,                                   Беда идёт по пятам. Вода и ветер сегодня злы,

                Поднимая нашу песню до небес…                                           И зол как чёрт капитан…

 

И можно ли забыть последние трое суток почти непрерывной работы на сдаче объектов! Как заводной кладёт кирпичи Женя Королёв, рядом с ним Саша Балашов, и все только успевают подносить кирпич и раствор... И даже ночью, среди факелов кипит работа у плотников и каменщиков, разнорабочих: нужно успеть закончить последний объект... Четыре года в степях Семипалатинской и Тургайской областей мы проживали своё лето даже не столько для строительства объектов на селе, сколько для самих себя, для своего мироощущения...

УПИ-МЕЗОН ● ЦЕЛИНА-1971

ВСПОМИНАЕТ АЛЕКСАНДР БАЛАШОВ

 

В 1971 году на фестивале решили повторить успех вагонной стенгазеты 1970 года. Притащили с собой увеличитель, растворы, ванночки, глянцеватель, всё отсняли и пошли печатать в какую-то сторожку. А там холодина, растворы холодные, проявка вялая, контраст просто никакой.

 

Провозились часа два, ничего не получилось, только переругались.

НО!.. В этом же году на день рождения врача отряда Вали Ведерниковой решили подарить ей огромный её же портрет. А печать большой фотографии - дело хлопотное... Надо же поднять увеличитель под самый потолок, выдержка будет большой, минут тридцать, все это время ходить вокруг нежелательно, так как увеличитель начинает раскачиваться, и резкость катастрофически падает.

 

А проявка... Ванночек такого размера у нас не было, приходилось наносить проявитель ватным тампоном. Так же и закрепляли. А сушили так: ночью, чтобы никто не увидел раньше срока, я и Игорь Нечаев бегали с этой огромной фотографией вокруг нашего флагштока, бегали долго... Игорь не даст соврать. Ну, дальше все было просто, распрямили фото и наклеили его на кусок оргалита.

 

У БЕНЕФИЦИАРА фотография вызвала настоящий восторг!

И где-то году так в 1974-1975 мы навестили Ведерникову в Москве,

и этот портрет висел в её квартире на самом

видном и почётном месте...

ПУСТЯК, А ПРИЯТНО...

первый раз в казахстан... 1972 год

АВТОР - бакунин сергей александрович, ЦЕЛИНА 1972-1973-1974-1975

 

Целинная проверка в Казахстане

 

Подготовка к поездке на мою первую целину началась задолго до гудка поезда эшелона второго июля 1972-го года, отправлявшего отряды УПИ в Тургайскую область Казахстана. Уже где-то в октябре 1971-го года мне студенту-первокурснику кафедры редких металлов  пришлось выбирать "свой" среди двенадцати стройотрядов физтеха. Наш факультет был по численности практически самым небольшим.

 

На первый курс набирали 175 студентов, а для сравнения на металлургический факультет, наш главный соперник в спорте и других аспектах, принимали 450 студентов. Однако, стройотрядов у нас было больше, чем на любом другом факультете. Целина здесь давно была в почёте, и практически каждый студент хотя бы раз ездил в стройотряд, а многие по три-четыре раза. Уже не помню, кто посоветовал мне пойти в УПИ-Мезон.

 

Но записаться в отряд вовсе не означало, что тебя возьмут на целину будущим летом. Конкуренция за место в самых сильных отрядах, таких как УПИ-МЕЗОН, Гренада, Кварк была высокая. Надо было "показаться" на субботниках, в агитках, короче говоря - заслужить. В течение учебного года довольно много раз принимал участие с "мезонами" (так они себя называли) в разных мероприятиях,  где были "старики", которые уже понюхали целинного пороха, и такие же, как я необстрелянные первокурсники. Не могу сказать, что все эти вылазки на субботники и в агитки мне очень понравились. Что-то в них было не совсем настоящее, но рассказы и песни о целине притягивали и даже как-то манили приключением, которое хотелось испытать.

 

Незаметно подошел июнь 1972-го года. Вот-вот уже нужно было выезжать на целину в Казахстан (!), а список членов отряда все не вывешивали на доске УПИ-Мезона. Про себя был не очень уверен, что меня возьмут, несмотря на то, что принимал участие практически во всех делах отряда в течение года. Может я был не похожим на остальных, не стремился к простоте в новых знакомствах, не ругался матом на субботниках, да и "вообще был из профессорской семьи, зачем ему на целину", как слышалось иногда за спиной.

 

Узнал, что в общаге будет проходить штаб нашего отряда по утверждению состава,  и решил туда пойти. Прошло 45 лет, а вот до сих пор помню, что холодок пробежал, когда зашел в прокуренную комнату и почувствовал, что мне там не особенно рады. Скорее всего, моя кандидатура была за бортом. Но увидев мою обескураженность, член штаба Володя Макаров ("Морковка"), он, кстати, был с инжэка, улыбнулся и сказал что-то ободряющее. А потом и комиссар Володя Серебренников, который, забегая вперед, все годы потом цеплял меня по разным поводам, здесь сказал, что "типа ладно, попробуем". Короче, как выяснилось позже, я стал в тот год самым последним в списке сороковым членом отряда. Теперь даже не представляю (а может быть и кто-то из моих стройотрядовских однополчан тоже?), как сложилась бы моя жизнь и судьба без УПИ-МЕЗОНА!

 

Последние дни перед отъездом на мою первую Целину уже и не помню, как пролетели. Запомнил, что утром в день отъезда 2 июля меня провожали на вокзале всей семьей. А затем родители увезли сестру Наташу в день её рождения в роддом, где она родила на следующий день 3-го июля сына и у меня появился племянник Димка.

 

На вокзале все напоминало то ли "Прощание Славянки"

то ли кадры из фильма "Как закалялась сталь"

или "Баллада о солдате"...

Но было весело...

 

Везде музыка, песни. Мы в новеньких целинках ещё без единого значка засматривались на стариков в потертых куртках защитного цвета, на которых было много разных нашивок и значков от пройденных целинных строек. Находили знакомых ребят из других отрядов и спрашивали, кто куда едет. Всех нас направляли в тот год в Северный Казахстан в недавно образованную Тургайскую область, но в разные районы. УПИ-Мезон поехал в  Жаксынский район в совхоз Кайракты.

 

Первые впечатления

 

Помню, что по приезде на место было тепло, но кругом все же было грязновато. Увидел, что молодая женщина в национальном халате несёт кувшин воды на голове от колодца. Она жила неподалеку и оказалось, что в их семье семь или восемь детишек мал-мала меньше. Поселили нас в бараке, в котором были худые стены, и нам самим предстояло сделать срочный ремонт, чтобы как-то можно было прожить два летних месяца.

 

На вокзале перед отъездом

на свою первую целину в Казахстан

 

В то время студенческие строительные отряды, как мне представляется сейчас, действительно использовали как целинные, т.е. как строителей-первопроходцев. Их направляли иногда просто в Тьму Таракань, туда, где не было профессиональных строителей, было очень мало строительной техники, механизмов и транспорта, что предполагало приоритет ручного труда с применением самых простых стройматериалов, в том числе местных и плохого качества.

 

Но при этом совхозы и колхозы, выступавшие заказчиками, ожидали чуда. Вот сейчас приедут эти странные студенты и будут от зари до зари пластаться по чем зря за сравнительно невысокую оплату, есть что попало да еще и сами готовить еду, не пить (!), не прогуливать работу, а по вечерам петь песни, заниматься спортом, устраивать концерты для местного населения. Мало того, через два месяца перед отъездом домой эти чумные студенты оставят на память сельчанам построенные или отремонтированные коровники, свинарники, жилые дома, гаражи и т.п.

 

Короче, мы априори были рождены, чтобы для них сказку сделать былью и других вариантов у нас не было. А о деньгах промежду собой даже говорить было не принято, все были счастливы уже от того, что поехали на Целину-у!

 

Работа

 

В совхозе Кайракты нашему отряду было поручено в чистом поле построить несколько коровников.

Никаких проектов, полагаю, не было. Думаю, было названо примерное количество поголовья, которое нужно будет там уместить. Материала для стен, например, кирпича, шлакоблоков или бруса не было. Зато где-то километрах в пятидесяти был неразработанный карьер, где можно было добыть камень для забутовки фундамента, а также использовать более-менее плоские камни типа плитняка для кладки стен. Готовый раствор в миксерах никто не обещал возить (их тогда еще и не было в природе), зато ожидали, что привезут рассыпной цемент, а песок можно было накопать в речках неподалеку. Материала для крыш тоже не было никакого.

 

Предполагаю, что наш мастер Лёва Ганелис, опытный специалист со стройфака (пусть земля ему будет пухом) придумал сделать крышу арочного типа с отверстиями для жердей, на которые по казахской традиции, предполагалось укладывать кровлю из саманных матов (смеси соломы, глины и навоза). Жердей и пиломатериала также не было, зато в двухстах километрах выделили лесосеку.

Вот такой в двух словах был расклад.

 

Сделайте нам красиво, но не знаем как и из чего!

 

В первый день все готовили самый простой строительный инструмент: насаживали черенки  лопат, топоров, кувалд, молотков, затачивали ножовки и пр., ремонтировали наше общежитие, расставляли кровати. Отряд из 40 человек менее, чем на половину состоял из ребят, которые уже разок-другой побывали на целинной стройке. Остальные типа меня были салаги-первокурсники, перешедшие на второй курс. Было видно, что большинство мало что умеет делать, но все старались. И день пролетел быстро. Запомнился и первый ужин со смешным эпизодом. Когда с нехитрой едой было покончено, я огляделся, встал и вроде бы негромко спросил:

 

- А где же салфетки?

 

В ответ образовалась тишина, которую хохотом разрядил сползавший под стол Валера Палванов. Мне это долго потом вспоминали, и в первый же день за мной на все годы вперед прочно приклеилось прозвище "Интеллигент". Поскольку у меня не было еще никакой строительной квалификации (работа у родителей на даче лопатой и заготовка дров с помощью двуручной пилы и топора не в счет), меня определили в бригаду по добыче бутового камня, который как уже говорил, был нужен для фундаментов и кладки стен коровников.

 

Последующие 35 дней работы в каменном карьере буду вспоминать до конца жизни...

 

Поднимали нашу бригаду в пол-шестого ежедневно, раньше, чем остальных бойцов, поскольку надо было ехать до карьера полтора часа в кузове полуторки по полевой дороге. Быстро приучились досыпать дорогой, несмотря на жуткую тряску на ухабах. Завтрак, кажется, давали с собой, и обед тоже привозили прямо в карьер. На ужин и ночлег мы возвращались в расположение отряда.

 

Бригадиром от штаба был назначен Владимир Соколов, высокий мускулистый красавец с инженерно-экономического факультета (у нас всегда в отряде были лучшие представители из других факультетов и вузов). Из силачей был штангист Саша Макаров с электрофака и борец-физтех Валера Палванов, а также крепыш Юра Баженов из одной группы с комиссаром отряда Владимиром Серебренниковым. Был еще долговязый Володя Стахеев из той же группы, ну а шестым был я, семнадцатилетний совсем не силач, хотя всегда занимался игровыми видами спорта, поэтому координация и ловкость в работе пригодились. Все ребята были постарше меня на год, на два и даже больше.

 

Никакого разработанного карьера и никакой техники для вскрытия камня мы не увидели. Посреди голой степи было что-то похожее на русло высохшей реки, только вместо волн наслаивались друг на друга каменные плиты разной толщины. Добыча камня велась полностью вручную. Мы подбивали 10-12-килограммовыми кувалдами под плиты стальные клинья, плита где-то лопалась.

 

Мы, как муравьи, окружали и ломами слегка приподнимали её, и кто-нибудь задвигал под плиту камень, чтобы она приняла неустойчивое положение. Затем по очереди разбивали плиту большой 16-ти килограммовой кувалдой на куски по 15-20-30 кг и складывали их в кучи для будущей погрузки в кузова машин или тракторов-Кировцев. Работали под палящим солнцем, только изредка делая перерывы на отдых под брезентовым тентом, натянутым на металлический каркас (иначе бы ветрами его разорвало бы за один день). Сказать, что работа была тяжелая - это ничего не сказать. Это был просто изнурительный и весьма однообразный труд. Уставали очень. В памяти осталось тогдашнее ощущение, что когда ложились вечером в кровать, еще кипела в бицепсах кровь и ты проваливаешься в глубокий и непродолжительный сон.

 

​

 

В карьере бригада Stone’s Brothers

 

Слева направо: Владимир Стахеев, Валерий Палванов, Сергей Бакунин, Владимир Соколов (бригадир),

Юрий Баженов, Александр Макаров.

Июль 1972 г., Жаксынский район, Тургайская область, Казахстан.

 

На работе в карьере нужно было обладать выносливостью, терпением, а также хорошей координацией и ловкостью. Очень редко попадались более-менее легко разборные пласты плитняка, перемешанные с грунтом. Эти камни были и полегче толстых гранитных плит. Работали мы в основном двойками, объединяя силы для приподнимания особо тяжелых плит. Подбирал пары бригадир Володя Соколов. Он был самым старшим и опытным из нас и как бригадир был на месте.

 

Меня он поставил в пару с Сашей Макаровым, молчаливым и дружелюбным атлетом. Саша был очень силен, всегда подстраховывал меня и поднимал самые тяжелые глыбы. Да и все остальные ребята тоже трудились на совесть. В отряде мы были особняком из-за специфического графика работы. В течение дня мы никого кроме друг друга не видели и только по вечерам узнавали какие-то новости, кто  и где работает, что делают и что строят. Возможно, что эта некоторая обособленность и необходимая ежеминутная выручка быстро  сдружила нас. Мы даже придумали название для нашей бригады - "Stone’s Brothers", может быть навеяло от популярной тогда группы "The Rolling Stones".

 

Самым веселым шутником был, конечно, Валера Палванов. Он был родом из Узбекистана, говорил очень быстро с некоторым акцентом. Много смеялся, рассказывал много смешных случаев и заражал нас своим оптимизмом. В свою еду всегда добавлял очень много перца, соли и чеснока так, что кроме него это вряд ли кто-то мог бы съесть. Как-то днем в степи на нас обрушился ураган с ливнем и градом размером с абрикос. Валера был чуть подальше и по команде бригадира прыжками за несколько секунд примчался под навес. На его бритой голове и мускулистом торсе мы увидели 5-6 огромных синяков-отметин от попаданий градин. Такого града никогда и ни в каких частях света больше не видел.

 

​

 

В карьере на Целине-1972

 

слева направо: Владимир Стахеев, Юрий Баженов, Владимир Соколов

и, кажется, местный пастух (имя не помню).

 

Вот недавно мне Юра Баженов прислал фото, на котором, кроме нескольких членов бригады, кажется, запечатлен местный пастух. Он сопровождал довольно большое стадо коров в степи, если мне не изменяет память, до девятисот голов. Вдруг прибегает к нам однажды и спрашивает:

 

- Нет ли топора или хотя бы острой  лопаты?

  А то одна корова у него попала в глубокую канаву, сломала ноги,

  не выживет на палящем солнце, а добить нечем...

 

Топора у нас не было, дали ему штыковую лопату. Приходит через некоторое время, все руки и черенок лопаты в крови - ясно почему.

Пригласил нас на беш-бармак. Вот такие там были нравы.

 

Надо сказать, что при всей ловкости и предписанной бригадиром осторожности наша работа изобиловала травмами.

В жару мы, конечно, раздевались, нарушая правила ТБ. Поэтому осколки камней при разбивании плит больно жалили тело. Ноги были всегда в царапинах и синяках. Но самые тяжелые травмы случались при погрузке камня в транспорт. В таких случаях к нам на подмогу присылали ребят и из других бригад, чтобы побыстрее провести погрузку и не заставлять простаивать машины. У самосвалов боковые борта не открывались, и приходилось перебрасывать тяжелые камни через высокие борта на вытянутых руках.

 

У прибывших новичков камни часто не долетали до верха и отражались обратно, падая иногда на ноги, а иногда и в лицо.

В нашей "Stone’s Brothers" мы были более привычными к обращению с тяжелыми камнями и ловко перебрасывали их в кузов, но даже Саше Макарову однажды камень отразился в подбородок, и не обошлось без хирургической помощи.

 

Кроме работы в карьере, нас вместе со всеми привлекали к авральным работам. Как-то поздно вечером после обычного 12-часового рабочего дня из штаба поступила информация, что прибывает товарняк с цементом и всех на грузовых машинах направили на разгрузку. Это было нечто! Было уже темно и вагон (обычная деревянная "теплушка") освещали только фарами грузовиков. Вагон был доверху набит горячим цементом прямо из печи. К раздвижной двери вагона по очереди подгоняли задом обычные бортовые машины, кузова которых были обиты брезентом, чтобы цемент не вытекал в щели между досками, и можно было прикрыть цемент сверху от дождя. Когда большая часть цемента была выгружена, нам по очереди приходилось в респираторах нагребать ведра горячим цементом в самой глубине вагона, передавать их по цепочке и высыпать в кузов. Кирзовые сапоги даже через портянки очень быстро нагревались так, что когда мы под проливным дождем спрыгивали в лужи, чтобы подышать немного свежим воздухом, вода вокруг пузырилась. У меня обошлось, а вот 7-8 бойцов отряда получили ожоги ног (один из них был Алёша Баженов) и потом лечились. Одежда, пропитанная цементом, конечно, превращалась в панцирь под дождем, но никто не роптал. Все мы понимали, что без цемента нам ничего бы построить не удалось. Этот эпизод с разгрузкой цемента точно подходил под определение "Яростный стройотряд"!

 

От звонка до звонка, проработал в карьере 35 дней, очень окреп и достиг там восемнадцатилетнего возраста. Наконец, произошла ротация, и меня перевели в бригаду каменщиков, которая возводила стены коровников-арочников. Добытый нами бутовый камень уже давно был замурован в фундамент и теперь из него складывали стены. Конечно, молодым не доверяли кладку, это дело вершили полу-боги типа Флягина, Макеева ("Мока") и других асов-каменщиков, которые из самых разных вовсе неплоских камней умудрялись выводить ровные простенки.

Ну а молодежь использовали на подсобных работах - подавать камень.

 

- Да не этот, твою м…, не видишь что ли, какой сюда надо!

 

А также носить раствор в неподъемных носилках. Чтобы кисти рук не отрывались вместе с носилками и не падали в раствор, мы приспособились продевать ручки носилок внутрь рукавиц, надетых на руки. Но все равно к концу дня казалось, что мы превратились в горилл или шимпанзе с вытянутыми передними конечностями. Бывало, что поскальзывались, ноги переднего идущего подкашивались и на них всей тяжестью обрушивались носилки с раствором. И долго эхо носило по степи благодарный отзыв пострадавшего подсобника!

 

Затем бригадная ротация забросила меня в штукатурную бригаду к знаменитому Михаилу Неволину, который не только мастерки умел набрасывать раствор на стены огромным ковшом своими сильными ручищами и выравнивать неровную кладку от некоторых "каменщиков", но и слагал целинные песни, что тоже очень ценилось. Штукатурное дело надолго затянуло меня и продлилось почти до конца первой моей казахстанской целины, затем на Чукотке, а потом уже в бригадирском статусе снова в Казахстане под Актюбинском. Запомнилось пару эпизодов в штукатурной бригаде первого года. Один смешной, а другой невеселый.

 

Начну со смешного. Для ремонта стен старого коровника или свинарника, уж точно не помню, привезли кирпичи, которые по транспортерной ленте передавались внутрь помещения. И кирпичная пыль толстым слоем прикрыла огромные залежи навоза вокруг здания. Мы только что приехали на этот объект, и я решил обойти его вокруг, чтобы оценить объем штукатурных работ.

 

На мне были высокие ботинки на шнуровке и белые футбольные гетры. Приняв навоз под кирпичной пылью за твердую глину, смело сделал два шага и… по колено увяз в мягкой жиже с весьма характерным запахом, прямо противоположным аромату дорогого одеколона. Хотелось громко высказаться по поводу случившегося, но я сдержался. Многократная стирка гетр все же не до конца унесла из памяти происхождение оригинального аромата, о чём мне неоднократно напоминали потом товарищи по работе.

 

Теперь другой эпизод, не смешной. Штукатурная практика занесла меня к концу первой целины на ремонт машинно-тракторной мастерской (МТМ). Мы ползали там на высоте восьми метров по рельсам кран-балки, замазывая раствором шрамы на внутренних стенах. В какой-то момент тяжеленький пульт от кран-балки вылетел у меня из рук, и было видно, что один из проводов оборвался. В этот момент я застрял посередине балки под потолком, в одной руке ведро с раствором и мастерком, другой держусь за балку. Усталость и неопытность подсказали неверное решение, которое могло плохо для меня закончиться. С трудом дотянулся до  оборванного провода и попытался соединить его с пультом, чтобы направить кран-балку поближе к стене. Из-за тяжелого ведра и скользких рук провод вырвался и коротко ткнулся в руку. Почувствовал сильнейший удар тока, словно пробило затылок. Ведро с раствором с восьмиметровой высоты полетело вниз, и я должен был быть с ним. Но, слава богу, ноги инстинктивно еще сильнее обвили балку до судорог. Минут двадцать приходил в себя, а потом прополз по балке к стене и по лестнице спустился вниз. Рассказывать тогда об этом никому было нельзя.

 

Не только работа

 

Если бы на Целине была одна только работа, то вряд ли бы мы её так сильно полюбили. Работали мы, конечно, очень помногу, времени на что-то ещё почти не хватало, но всё же. Во-первых, мы соревновались с другими отрядами и местным совхозом в спорте. Из всех видов спорта футбол был на первом месте. Во-вторых, в отряде всегда была агитбригада, мы выступали с концертами перед местными жителями, а перед концертом читали лекцию о международном положении. Наверно никто не хотел быть лектором, поэтому с первой целины и все годы вперёд мне пришлось стать руководителем лекторской группы, состоявшей почти всегда из одного человека. Наш замечательный врач Валентина Ведерникова обслуживала местное население. Наши фотографы делали фотовыставки, на которых было много портретов местных людей. Мы замечательно праздновали дни рождения тех счастливчиков, у которых день рождения выпал на летний период и мне в этом смысле очень повезло. К каждому дню рождения писали сценарий, а потом его разыгрывали, делая чудесный подарок-сюрприз для именинника. Например, в мой первый целинный восемнадцатилетний день рождения разыграли проводы в армию, и мне надели на голое тело военную форму и кирзачи без портянок.

 

Капитаном футбольной команды при мне все годы был по праву Виктор Пчёлкин. Он был настоящим мотором команды, тащил как паровоз за собой всех нас, много забивал сам и щедро делился голевыми пасами с другими. В футбольную команду входили все спортивные ребята, включая тех, у кого даже футбол не был спортивной специализацией. Например, столпом обороны был Саша Смирнов ("Сима Большой"), хотя он был боксёром в тяжёлом весе. Вместе со мной часто впереди играл Валера Палванов, борец вольного стиля. Он очень быстро бегал и мог парировать жесткую силовую борьбу. Первым футбольным матчем на этой целине стала встреча с командой совхоза, в которой играли взрослые крепкие парни. Накануне они предложили сыграть товарищеский матч на половине поля, поставив небольшие гандбольные ворота. Играли шесть на шесть с заменами. Но они выставили против нас явных юниоров и мы легко победили со счетом 10:2. Взрослые футболисты совхозной команды стояли у кромки поля и внимательно смотрели за нашей игрой.

 

Следующий рабочий день для футболистов закончили немного пораньше и за нами с Палвановым, как за членами команды, прислали полуторку в карьер. Начали игру мы довольно резво. Получив от Пчёлкина мяч на ход, я убежал по правому флангу и с острого угла хотел передать мяч набегавшему на ворота Палванову, но мяч у меня удачно срезался и влетел в ближний угол ворот впритирку со штангой. Их вратарь ожидал пас и поэтому слегка сдвинулся из угла и пропустил. 1:0 в нашу пользу. Команда совхоза перехватила сразу инициативу и дожала нас, сравняв счет. Во втором тайме в одной из редких контратак, кажется Олег Ребрин, сильно пробил по воротам, их вратарь отбил мяч прямо на меня и я не промахнулся. Снова повели 2:1. Все остальное время мы практически оборонялись и уже в сумерках ближе к концу игры соперники сравняли счёт. Вообще они играли лучше нас и намного жёстче. У нас почти ни у кого не было щитков под гетрами, и мы получали по ногам довольно часто. В самом конце игры за минуту до конца неутомимый Пчёлкин перехватил мяч, в одиночку обвёл нескольких соперников  и почти от центра поля дал сильный пас вперед, куда уже мчался я изо всех сил. Мяч опускался во вратарской площади, с двух сторон наперерез мне, смыкаясь в "коробочку", рвались два рослых защитника, а вратарь выбегал навстречу, пытаясь раньше успеть к мячу. Зажатый плечами защитников, я едва дотянулся носком до мяча и перебросил его через вратаря. 3:2! Ура! Мы победили, а наши все кричали: - Браво, Интеллигент!

 

Я не был таким сильным игроком, как скажем Виктор Пчелкин или пришедший на следующий год к нам в отряд мой друг Юра Сычёв. На физтехе всегда было много сильных футболистов. И все же за свою спортивную жизнь у меня было много футбольных матчей. Но этот самый первый матч за команду УПИ-МЕЗОНА запомнил на всю жизнь тем более, что удалось обыграть очень сильную местную команду и сделать «хет-трик».

 

Лидером агитбригады и главной запевалой была, конечно, Алла Литвинова (мир праху её, очень рано по болезни ушла из жизни). Она вообще была настолько обаятельным и отзывчивым человеком, что от её доброты всем вокруг делалось теплее. А мы открывали в себе новые таланты и вдруг все запели "как пень в апрельский день". Местное население было  непуганым всякими гастролёрами, поэтому нас принимали повсюду просто как родных и аплодировали, не жалея ладоней. Правда, всё было искренне с обеих сторон.

 

Вообще именно во время этой так называемой комиссарской работы мы лучше узнавали друг друга. Ребята из разных бригад подчас совсем не пересекались друг с другом в работе, только изредка, как скажем при разгрузке  цемента. А вот вне работы мы виделись все вместе. Самые яркие и талантливые были на виду. Безусловно выделялись Александр Флягин, автор и певец, бригадир каменщиков, шахматист и человек с парадоксальным чувством юмора. Олег Ребрин, замечательный плотник, умный и тонкий поэт, просто многогранно одарённый человек, отличный спортсмен, обладающий тонким чувством юмора. Конечно, наш комиссар Владимир Серебренников, человек с комиссарским стержнем внутри, обладающий повышенным чувством ответственности за других людей, добрый и строгий. Саша Дьяков, пожизненный мезоновский фотограф, гитарист и тоже очень добрый человек. Саша Нечаев, мой сверстник, но ворвавшийся в мезоновскую элиту моментально как потрясающий художник и трудяга во всем.  Элита Мезона доминировала в факультетском стенном журнале "Физико-Техник", который был фактически рупором передовой части факультета. И нам, тогдашним молодым бойцам-первогодкам, очень повезло находиться тет-а-тет в одном отряде с этими ЗвЁздами физтеха, которые безусловно влияли на нас и помогали нам формироваться как самостоятельным личностям.

 

Ещё несколько слов про нашу кухню. Какие замечательные у нас были девчонки!

Недаром после целины наши самые бравые ребята разобрали их на жёны. Танечка Барабанова, грациозная и очень доброжелательная ко всем ребятам. С тех пор они всю жизнь вместе с нашим футбольным капитаном и отличным плотником Витей Пчёлкиным. Света Евстюнина, всегда весёлая и смеющаяся, вскоре стала женой одного из ярких мезонов всех последующих лет Михаила Чемагина. Красивая и очень трогательная Оля Шкателова. Вместе с Аллой Литвиновой они были для нас просто богинями. Рацион питания был весьма скудным, снабжали нас из рук вон плохо. Помню, что чуть не месяц ели сечку "Артек" из колотого зерна. После домашнего питания часто мучила изжога, но что было делать? Мы на девчонок не роптали, понимая, что они и так стараются изо всех сил накормить нас повкуснее и посытнее.

 

Баня

 

Баня у нас, конечно, была каждую неделю.

Помню, пришли туда в самый первый раз. Смотрю на наших бойцов, красивых загорелых мускулистых парней и говорю про себя: - Девочки, где вы выбираете себе суженых? Вот они здесь, не пижоны и не фарцовщики, а самые настоящие молодые мужики, крепкие, сильные, честные и принципиальные, которые умеют строить, сумеют и защитить, если придётся, с которыми и надо строить семью.

 

Но здесь, я конечно, хотел рассказать не про гигиенические процедуры, а про так называемую "комсомольскую Баню", где тебя раздевали и нагого секли почём зря твои товарищи словами не хуже, чем когда-то батогами или шпицрутенами за провинности. Эта комсомольская баня была удивительным явлением того периода нашей истории, характерной для нашего общества.

 

Это было некое Чистилище, публичная исповедь

 

в ответ на которую тебе твои же товарищи давали словесные зуботычины и пинки. Вспоминалось все, кому и что ты сказал, хорошо или плохо работал, но в целом это была неприятная и позорная экзекуция, после которой лично я не чувствовал себя лучше, скажем совсем "очистившимся, осознавшем и раскаявшимся". Комсомольскую парилку устраивали, думаю, по распоряжению свыше, как минимум, один раз за целину. Только на этой моей первой Целине услышал в свой адрес во время бани добрые слова.

 

На всех последующих целинах на бане меня пороли как Сидорова-младшего

за все реальные и придуманные грехи.  Наверное, было за что, и поделом. Не состоял никогда в партии, но будучи позднее председателем профкома научных работников физтеха, как-то побывал на открытом партсобрании факультета, где с самоотчетом выступал заведующий моей кафедры профессор, доктор химических наук Владимир Николаевич Музгин. Жуткое осталось впечатление от того, что зрелый руководитель, уважаемый человек вынужден оправдываться перед Партактивом! Это мне напомнило комсомольскую баню стройотрядовских времен.

И эти воспоминания мне хотелось бы забыть.

 

Не могу не рассказать ещё об одном эпизоде, хотя он более личный, но всё же имеет прямое отношение к тем людям, которые окружали меня в отряде и, в частности, были в нашем штабе. 11-го июля дома в Свердловске после раковой болезни скончалась моя любимая бабушка по материнской линии Анфуса Даниловна. Она была человеком редкой доброты, мы все её очень любили, поэтому переживал её кончину очень эмоционально. Перед моим отъездом в отряд она в последний раз специально пришла из больницы, зная о своей скорой кончине, и напекла мне пирожков в дорогу. Первые дни на целине да ещё в каменном карьере складывались для меня очень трудно, а тут ещё такое печальное известие. По понятным причинам ко многим человеческим слабостям на целине и в нашем отряде, в частности, относились без лишних сантиментов. Однако, увидев мою подавленность, наш комиссар Володя Серебренников без колебаний предложил мне съездить на похороны и дал деньги. Как он сам говорил мне впоследствии, не был уверен, вернусь ли я обратно в отряд. Добирался до дома на перекладных через Целиноград (нынешняя столица Казахстана - Астана). Оттуда самолетом. На похороны не успел, но на следующий день постоял у могилы любимой бабушки. Эта вынужденная передышка очень помогла мне в психологическом плане, и я тут же вернулся в бригаду.

 

Конец первой Целины

 

В последние три дня перед завершением нашей тургайской целины судьба свела меня с легендарным целинником Евгением Королёвым. Нас поставили вдвоём настилать деревянный пол в каком-то помещении с опальным бывшим командиром отряда. Сейчас уже не так чётко помню причины, по которым его пришлось заменить посередине периода и назначить нового командира Сергея Еремеева ("Плотничек"). Но для меня тогда и позже Королёв был действительно уникальной личностью, бесконечно преданным Целине человеком, признанным авторитетом среди самых-самых крутых лидеров стройотрядов.

 

Через несколько лет, кажется, в 1978 году, мы ходили с ним в Горком партии, чтобы заинтересовать и убедить в создании Молодежного  Жилищного Комплекса (МЖК), который Женя предлагал строить руками в основном бывших стройотрядовцев. И этот МЖК, одним из главных организаторов которого был Евгений Королёв, давно построен в районе Каменных палаток Свердловска-Екатеринбурга и его опыт стал широко распространяться по всей стране. А среди моих самых близких друзей в строительстве МЖК поучаствовали Юра Сычёв и Саша Соболев, с которыми мы провели вместе три года в УПИ-МЕЗОНЕ (1973-1975 г.г.), а потом, оставшись на работе в  УПИ, ещё шесть лет подрабатывали на жизнь каждое лето в одной строительной бригаде в совхозах Свердловской области (в институте платили очень мало).

 

Тогда в ночном тандеме Женя Королёв довольно толково подсказывал мне, что и как делать, поскольку плотницкое дело для меня было новым опытом. Мы действительно работали практически без сна и днём и ночью, не уходя с объекта, чтобы обязательно успеть всё закончить до отъезда. В первую ночь Женя достал ампулы с кофеином бензоатом натрия и предложил мне. Будучи химиком, я понимал, что никакого особого наркотического действия этот препарат не окажет, если его просто выпить, но сон немного отгонит. Женя тогда был как-то сломлен психологически да и спал вообще все два месяца, по-видимому, очень мало. Поэтому как ни пытался он удержаться, но все же тут, когда мы были всего вдвоем, ложился прямо на доски, подстелив бушлат, и ненадолго засыпал. Мой организм был помоложе и с помощью этого кофеина мне удалось продержался совсем без сна все трое суток, и пол мы закончили вовремя. В качестве некоторого поощрения меня отправили вместе с девочками с кухни на машине в ближайший районный центр, чтобы купить бочку пива и что-нибудь вкусненького на прощальный банкет. Ехал туда и обратно как пьяный от усталости и засыпал на ходу в кузове машины, улыбаясь во сне, как говорили потом девчонки.

 

Наверно, снился счастливый сон "про Целину, как про войну"…

 

Уезжали из Казахстана шумно и весело, до хрипоты пели на перроне песни, обнимались друг с другом и с друзьями их других отрядов.

С трудом дотащил до вагона каменную плиту с надписью, которую мне подарила моя бригада на день рождения.

 

Она навечно теперь лежит у нас на даче,

напоминая про Первую мою Целину и нашу "Stone’s Brothers".

 

Postscriptum, однако...

 

Послезавтра, первого июля 2017 года мы соберёмся у меня за городом на встрече Мезонов, которые ровно сорок пять лет назад стартовали в Казахстан в своё первое путешествие на целинную стройку, чтобы остаться в плену Целины на всю оставшуюся жизнь. Среди участников этой встречи будет и Олег Ребрин, один из самых ярких представителей нашего отряда, отличный плотник и спортсмен, комиссар "УПИ-Мезона" в 1974 году, талантливый поэт, бессменный участник газеты "Физико-Техник" и физтеховского КВН, ныне профессор, доктор технических наук, проректор Уральского Федерального Университета, заведующий кафедрой Физико-Химических Методов Анализа, на которой и мне пришлось поработать пятнадцать лет. К моему пятидесятилетию он написал замечательное стихотворение, которое, как мне представляется, может быть адресовано всем ветеранам-мезонам да и всем ветеранам Целины. Этим стихотворением мне и хочется завершить мой рассказ.

 

Уже не слышно шелеста знамен, сегодня нам дороже звон монет.

И среди множества визитковых имен для прошлого, казалось, места нет.

 

Нет времени, нет памяти, тепла, собраться, вспомнить, бросив суету.

Коробки из бетона и стекла надежно давят дерзкую мечту.

 

И вот свершилось, за одним столом мы собрались, пусть двадцать лет спустя.

Подъедут бродовчане всем селом и вся неофициальная родня.

 

Все, с кем был дружен, и кого любил, кто стал не нужен, и кого забыл,

Кого бы видеть просто не хотел, вдруг бросил все и к другу прилетел.

 

Ты посмотри, как нас ласкала жизнь, до лысин гладила по голове,

Так раскормила, что ремень ни в жизнь, не застегнешь на этом животе.

 

А дать бы в эти руки мастерок, загнать, как раньше, по уши в бетон,

Чтоб вспомнил королевский матерок, и трижды славный наш УПИ-Мезон.

 

Пускай не слышно шелеста знамен, зато мы в памяти храним всегда,

Что вместе вышли мы из тех времен, нас сделала друзьями Целина!

 

ОЛЕГ РЕБРИН, ССО УПИ-МЕЗОН, ЦЕЛИНА 1971-1975

30.07.2004

ПОХОРОНЫ...

АВТОР - БАЛАШОВ АЛЕКСАНДР ВИКТОРОВИЧ, ЦЕЛИНА 1968-1969-1970-1971

 

Версия БАЛАШОВА А.В.

 

в январе 1972 ГОДА меня пригласили на выезд отряда в Шувакиш.

А у меня голова кругом, диплом защищать через неделю. Жена  вот-вот родит, или уже родила - не помню... Приехали куда-то ночью, темень кругом. Заводят в какой-то зальчик, посередине гроб стоит. Говорят:

 

- Для тебя, ложись!

 

Улегся, свечи зажгли, все рыдают и перечисляют мои заслуги. Потом погасили свечи, шепнули мне, чтобы тихонько вылезал. Ну, вылез незаметно, спрятался. Свет зажгли, гроб заколотили. Вынесли торжественно, закопали в снегу, из снежных пластов соорудили "обелиск". Повесили на него черную ленту с надписью.

 

И пошли  поминать...

Особенно интересно было, что одна из целинниц вдруг прослезилась, что все тут, а ему там холодно. Ну, я "ожил" в этот момент, конечно. Подарили мне на прощание то самое фоторужье, с которым я есть на какой-то из фотографий целинных.

 

Утром я выскочил к обелиску  и сфотографировал. Слайд цветной до сих пор есть, надо только найти его.

Вот такая история...

 

версия СЕРЕБРЕННИКОВА В.А.

Жаль, но наш комиссар и фотограф Балашов Александр на целину больше не поедет, так как у него диплом. На штабе решено организовать ему достойные проводы. Далее:

 

1972 год ● январь ● сценарий ● Шувакиш.

 

Ищем свободную избу с печкой. Пока отряд не подъехал топим и Плотничек колотит из привезённых досок гроб. Далее темно... Балашова - в гроб... Горят свечи, воск капает на Саню, он терпит, жадно слушая с закрытыми глазами похвальные речи в свой адрес. Свечи тушат... Балашова - в сторону...

 

Стучат молотки по крышке гроба. Процессия медленно вываливает из теплой избы в ночную зимнюю стужу, Впереди факел, венок, гроб, в хвосте процессии плетется сам Балашов. Я почти ржу, икая от смеха. Затем в теплой избе были поминки. Балашов тоже говорил "последнее" слово. Месяца через два мы снова в Шувакише договаривались с хозяином этой избы, так он спрашивал у нас осторожно:

- А вы случаем не из секты какой-нибудь?

  В прошлый раз были какие-то, так страху натерпелся,

  ужас просто!

НЕОЖИДАННО, но весьма приятно!

весть из прошлого...

 

25.05.2018 На почту сайта

пришло письмо следующего содержания:

 

Здравствуйте, бойцы отряда, бывшие на целине в 1974 году. Вы, конечно, удивитесь, что это за личность из Германии пишет?

 

Вышла на вас случайно. А пишу вам как бывшая жительница того самого славного села Илек.

 

Захотелось от имени всех односельчан сказать, что мы вас всегда помнили, и воспоминания были только хорошими. Дома, построенные вами, стояли с надписью из кирпича: УПИ-Мезон-1974.

Все помнят, как вы жизнь в нашем селе можно сказать на голову поставили.

 

А ваши концерты! Коля Зайцев запомнился как-то очень с песней "Честно говоря". Мы сельские девчонки все тайно были влюблены в вас.  Все очень славные ребята. И стояли бы ваши дома до сих пор.

 

Но, к сожалению, нет целины, нет и нашего села. В воде нашли хром и людей 30 лет назад переселили кого на центральную усадьбу, кого в город, а многие перебрались в 90-е в Россию и в Германию. Осталось только кладбище. Жалко, но получается, что нет плодов ваших рук. Конечно, теперь это только в воспоминаниях - молодость, задор, студенческая романтика.

 

Мы все, разбросанные по свету,

не забудем никогда как нашу маленькую родину, так и вас, ребята!

УПИ-МЕЗОН ● ЦЕЛИНА-1976

ВСПОМИНАЕТ НИКОЛАЙ ЗАЙЦЕВ

 

Восемнадцатое место занял отряд в соцсоревновании... И что?

Зато каждый боец привёз домой денежного довольствия где-то 1500-2000 рублей... По тем временам сумма изрядная - зарплата моей матери за год... По мне так греет душу много больше нежели какое-то там первое или восемнадцатое место...

Ну, вечерами опять же песни, пляски, концерты, танцы, 8 Марта, 23 Февраля и многое другое.

 

Вспоминается одна "чисто производственная" история

 

Преамбула:

Лето 1976 года было особенно милостиво к нам - дожди шли неустанно... Мочило сильно... Поручил я как-то Шуре Соболеву  скласть шестиметровую перегородку в полкирпича из силиката.

да не простую, а перегородку в будущем кабинете директора завода!

 

Опять же мочило...

Он склал её, доложил мне о готовности, но проверить работу у меня в этот день времени не было - самому надо было, как минимум, шесть столбов (двенадцать кубических метров) скласть...

Да еще проверить дневную работу отряда.

 

Проверять Шурину работу я пошел утром следующего дня. Перегородка отчаянно уплыла - на длине шесть метров сделала поверху тридцатисантиметровое пузо. Перегородку я сломал, правда кое-как - застыла за ночь хорошо - ночами ни снега, ни дождей, по счастью, не было совсем. Нежно так спрашиваю у Соболева:

 

- Как так-то, Шура?.. твою м... Он мне:

- Да вот сыро было... силикат плывёт... Я ему:

- Кого волнует-то? Переделывать надо! Шура мне:

- Счас пойду переделывать. Я ему:

- Нет, Шура, ты же комиссар отряда,

  лицо обожжённое властью, переделывать будешь

  в нерабочее время!

 

Соболев согласился и мы закончили обсуждение уплывшей перегородки. Я тут же забыл об этом - других дел было навалом, да и думал ещё, что Шура поймёт шутку... Однако история пошла своим особенным путём.

 

теперь собственно рассказ:

Тем же вечером сидим мы после трудов праведных с кунаками и особами особо приближёнными к императору (человек этак десять) в клубе, музицируем, мирно рассуждаем о пользе и вреде сухого закона на целине под четвёртый пузырь водки, время к полуночи, темно... Вдруг кто-то кричит:

 

- Пожар на стройке!

 

Клуб был рядом с объектом. Кто в чём был - тот в том резко сорвался бечь тушить пожар... Двести метров преодолели за 8,2 сек. И обомлели... На втором этаже в кабинете директора  Шура Соболев со своей будущей супругой Натальей Парфёновой кладёт новую перегородку. С вечера краном втихушку закинул туда банку с раствором, залил её водой, почистил весь кирпич, повесил в четыре угла комнаты четыре ведра солярки, поджёг её...

 

И спокойненько так кладёт... Со стороны - натуральный пожар!

 

Посмотрели мы на это всё, рассудили так, что мол это Шурино дело, когда и как перегородку класть.

Посмеялись над собой - пожарники - и уже чинно пошли допивать пятый пузырь.

Такая вот невыдуманная история непростых, но человеческих взаимоотношений...

УПИ-МЕЗОН ● ЦЕЛИНА-1980

МОЙ ВКЛАД В ФОНД МИРА - ПЕЧАЛЬНЫЙ Рассказ командира отряда

Глухова Сергея Леонидовича, ЦЕЛИНА 1976-1977-1978-1979-1980

 

БЫЛ месяц МАЙ... Майские праздники.

Выезд актива отряда УПИ-МЕЗОН на будущую дислокацию отряда.

 

Цель выезда - заработать немного денег на целинки и продукты на первое время работы отряда. Взяли хулигана из комнаты милиции для поддержки "комсомольского"  имиджа отряда. Не помню сколько было, но примерно девять человек. За три дня майских праздников подняли одноэтажный дом под крышу. По приезду в Свердловск на факультете выпустили стенгазету с фотографиями.

 

После чего, по настоянию "классной дамы" Щёголева, я был вызван на партком факультета. Воодушевленный будущей похвалой, взяв с собой кипу фотографий и отчетов о проделанной работе, был встречен возгласом "классной дамы":

 

- Вы хапуга, Глухов…

  В то время, как весь мир отмечает

  праздник труда,

  вы зарабатываЕТЕ деньги!

 

Все мои убеждения, что в праздник труда мы работали и даже взяли с собой хулигана из комнаты милиции, утонули в партийной ненависти "классной дамы". Единственное спасение нашей комсомольской репутации, как сказал тов. Щёголев, - перечислить заработанные деньги в фонд Мира!

 

Для меня же, как командира отряда, это означало оставить бойцов без целинок и без еды в первые недели работы! Все мои попытки уговорить тов. Щёголева в своей правоте привели его в неописуемую ярость, и он предложил парткому отчислить меня из института. После словесной перепалки Василий Васильевич Истомин в грубой форме предложил мне выйти  за дверь. Неплотно закрытые двери позволили мне услышать его монолог, обращенный к тов. Щёголеву:

 

- Мы этого парня учили ПЯТЬ лет для того,

  чтобы он всю жизнь работал на нашу

  оборонку! а ты старый ... (здесь непарламентское)

  за десять рублей хочешь загубить будущего специалиста!

 

Слово "специалист" мне польстило, я понимал некоторую (весьма большую) натяжку, но, тем не менее, меня простили... Строгий выговор, однако, влепили...

 

Это и был мой ВЕСОМЫЙ вклад в Фонд Мира.

А целинки, я всё-таки купил... и бойцы с первого дня питались нормально.

ВСПОМИНАЕТ игорь шутов

ЦЕЛИНА 1981-1982-1983-1984-1985. Я - стройотрядовец.

 

Все свои целины с 1981 года по 1985 год ездил только с УПИ-МЕЗОНОМ.

1981 год - Моя первая целина...

 

И, конечно же, самая памятная, но не потому, что первая,

а потому, что она  была самая настоящая.

В том смысле, что мы - обычные студенты, которым, конечно, хотелось и денег заработать, но всё же это не главная цель в стройотряде (кто хотел именно заработать, ездил на халтуры), а именно в атмосфере самого стройотряда УПИ-МЕЗОН того года.

 

В 1981 году была именно смена поколений, по крайней мере для меня.

С одной стороны, такие зубры, как:

Пантелеев, Саша Дик, Серега Белянцев, Коля Мажейко, Серега Жуков

и другие, для которых это была последняя целина. И мы, неоперившиеся юнцы - желторотики:

Мишки - Табачник и Родионов, Олежка Тепляков, я, Сашка Волынчук, Вовка Когут, Олег Холкин

(извиняюсь, если кого не назвал). Так вот, кто-то говорит, что старшее поколение должно передать опыт строительства и чего там ещё - полная ерунда.

 

Эти "мастодонты" сумели создать именно атмосферу самого духа стройотряда.

 

Сашка Дик был комиссаром и, на мой взгляд, заслуга его была не в том, чтобы выпустить побольше стенгазет, а в том, чтобы мы, молодежь, готовы были не спать ночи напролет, чтобы послушать их рассказы-были. Боже, какие же это были чудесные ночи под гитару Бела или неспешный рассказ Коли Мажейко. Пантелеев нас постоянно гонял, ведь мы были постоянно невыспавшиеся, а утром на работу. Но мы всеми правдами и неправдами собирались снова и снова...

Сейчас бы это назвали: "На огонек у Дика".

 

У меня особая благодарность к этим ребятам, они не вели себя с нами как "старожилы", а сумели создать дружескую и товарищескую атмосферу. Мне кажется, что когда  старожилами стали уже мы, то, к сожалению, не смогли полностью воссоздать ту атмосферу 1981 года. Очень большое впечатление произвела на меня "БАНЯ". Я вообще не представлял, что это может быть. Еще днём пошли слухи: сегодня ночью будет баня. Я всё недоумевал, зачем, почему нельзя помыться вечером? Потом уже понял, потому что помоют ночью, да так, что мало не покажется.

 

Меня, правда, это не коснулось, я никогда не увиливал от работы и не крысятничал, но многим досталось по полной программе. Разрешалось говорить всё, что можно, о любом, невзирая на чины и различия. И что самое удивительное, всё было по делу, т.е. все говорили друг другу реальные претензии и не скатывались в бульварный балаган, типа:

 

- Ты меня назвал земляным червяком!

- Нет, это ты меня - зеленой лягушкой!

 

Забегая немного вперёд, могу сказать, что такие "бани" проводились и после, но такой конструктивной, как на целине 1981 года, больше не было. Я так думаю, что это большая заслуга тех старожилов, которых я перечислил выше.

Ещё раз, огромное им спасибо.

 

Немного о Серёге Пантелееве...

Именно с этой целины в отряде появились, рожденные им, крылатые фразы:

 

"С бабок денег не берем" и "За удачно залитый фом".

 

К обеим фразам, я имею непосредственное отношение. Так, в Кольцово, к Пантелееву подгребает бабка и говорит:

 

- Сынок, вырой нам с дедом колодец,

  а то мы совсем старенькие.

 

Пантелеев, понятно, джентльмен, отряжает меня и Табачника на рытьё колодца. Ну, вырыли мы с Мишкой шахту метров шесть-семь глубиной, вода уже появилась, мы докладываем Серёге о проделанной работе и спрашиваем:

 

- Сколько с бабки взять за работу,

  а то она волнуется?

И Пантелеев, задрав свой орлиный нос, говорит: - С бабок денег не берем!

 

Второй случай произошел на котельной, которую мы строили. Было уже начало сентября, и основной отряд уже разъехался по домам, а нас осталось человек восемь-десять, доделывать фундамент котельной. В тот день мы заливали фундамент под котёл, это примерно 40-50 куб. метров бетона. И вот, когда последний самосвал свалил бетон в опалубку, и мы с Мишкой Табачником начали его уплотнять, вдруг неожиданно лопаются металлические стяжки, и вся эта махина растекается большой египетской пирамидой.

Мы с Мишкой, не сговариваясь, говорим привычную русскую фразу:

 

- Ну все п****ц!.., а тут подходит Пантелеев, не говоря ни слова, достает бутылку водки, разливает по стаканам и произносит тост:

- ЗА УДАЧНО ЗАЛИТЫЙ ФОМ!

 

Уверен,  что многие слышали её после, но откуда она взялась, мало кто знает.

А продолжение этой истории... На следующее утро приходит прораб, видит эту египетскую пирамиду и говорит Серёге:

 

- Меня же посадят! Пантелеев всё так же невозмутимо ему отвечает:

- Фигня, Петрович, отсидишь год-два, человеком выйдешь...

 

В общем, Серёга Пантелеев,  это конечно кладезь афоризмов. Жванецкий отдыхает...

 

1984 год - Целина, на которой я был командиром.

Горжусь тем, что у меня даже поварёшки заработали больше тысячи рублей.

И ещё эта целина мне запомнилась тем, что это  не я руководил отрядом, а поварёшки мной. В тот год в отряде было то ли пять, то ли шесть поварёшек, я их всех обожал. По производственной необходимости я разбросал отряд в пять мест, и надо было всем угодить. Мы с Табачником всю голову сломали, какую поварёшку куда отправить. У всех любовь, надо учесть все интересы, никого не обидеть.

Я старался, не знаю, как получилось...

УПИ-МЕЗОН ● ЦЕЛИНА-1982

ВСПОМИНАЕТ татьяна щепёткина

23 февраля на целине, или как чисто вымыть ноги...

 

Получилось так, что в 1979 и 1981 годах УПИ-Мезон был в Городской зоне, и кухни, как таковой, не было, традиции кухонные не передавались... И в 1980-м и в 1982-м году девчонкам приходилось начинать все с нуля.

 

В 1982 году мы с Людмилой Пановой уже в упи-мезон не ездили, но решили девчонок поддержать и помочь им провести 23 февраля на Целине, да и мужиков поздравить. Насобирали в саду клубники и с большой корзиной тронулись в путь. В Каменске на вокзале смотрим, есть станция Сосновка:

- О, едем! Сели... Приехали...

 

Оказалось, что Сосновок, как и улиц Ленина в наших городах и селах - куча.

Оглянулись - тепло, тихо, птички поют. Спрашиваем:

- Когда обратно поезд? - Завтра! - говорят.

 

А нам к вечеру в отряде надо быть. Глядим, на путях товарняк. Мы к машинистам:

- Мужики, помогите, нам до Каменска!, - включаем обаяние. Они ржут:

- Ягодами угостите?

- Не-а, своим везем…

- Ладно, через полчаса - час тронемся.

 

Добираемся до Каменска в кабине тепловоза, на площади перед вокзалом начинаем искать попутку. Никого в нужную нам Сосновку. Наконец, видим, стоит УАЗик с весёлой пьяной компанией, человек четыре-пять.

 

- Куда? - В Соснооооовку? - А водка там есть?

 

Мы, помня, что такая валюта должна быть, раз строим в условиях Страны Советов, бодро уверяем:

 

- Есть, естественно. Будет вам всё!

 

Грузимся на коленях друг у друга. Лихо мчимся. Вечереет. Незнакомая пьяная компания на лесной дороге. Чувствуем свою безалаберность… Прибыли, и даже водка нашлась. Девчонок - Ольгу Вихляеву, Ольгу Пивень и врача Лену Малахову спрашиваем:

 

- Как праздновать собрались?

- Ну, еда... ну, газета... ну, танцы...

 

Надо что-то необычное.

Рождается мысль - помыть ноги труженикам после работы. Быстро за дело - приготовили тазики, поставили воду греть. Вечер уже, темнеет... Бойцы были встречены у порога столовой. Каждый по очереди садился на стул, ставил ноги в тазик, я мыла ноги (инициатива наказуема), Мила одновременно мыла руки в другом тазу, Ольги и Лена вытирали и целовали.

 

Народ сначала смущался грязных ног, потом все осмелели, начали комментировать и прикалываться. Вода теплая, правда, быстро закончилась, ну не рассчитали слегка, что ноги окажутся настолько грязными. И первым в холодный тазик попал Щепёткин - оказался возмущенным неженкой.

 

Но всем точно понравилось…

Ну, а дальше и танец "а’ля канкан в простынях", и ЕДА с большой буквы... И Лена с шикарным индивидуальным танцем на столе… Да и клубника на столах оказалась очень кстати.

УПИ-МЕЗОН ● ЦЕЛИНА-1982

ВСПОМИНАЕТ ольга табачник:

Одно из ярких воспоминаний кухонных будней - курицы...

 

В Сосновке, где базировался УПИ-Мезон в 1982 году, располагалась птицефабрика и проблем с куриным мясом не было.  Но вот что интересно, мы, городские девушки и готовить-то в целом умели, однако куриц видели исключительно в виде французских замороженных тушек в ярких пакетах и с ливером, аккуратно упакованных в целлофановые пакетики внутри.

 

А тут курицы были ТЁПЛЫМИ... То есть ЕЩё ТЁПЛЫМИ!..

 

Их брать в руки было страшно, не говоря о том, что надо было чистить их внутри самим. И при нашей впечатлительности это был шок. Правда, продолжался он не долго, как раз до того момента, когда  нам пришлось самим ехать за курами в убойный цех, где мы увидели, как им отрубают башки и некоторые окровавленные носятся по цеху, избежав мгновенной кончины. До сих пор эта картинка перед глазами.

 

Тем не менее, готовить надо, кормить надо, сантименты пришлось срочно спрятать поглубже...

 

Еще одно воспоминание о курицах…

 

Заказал как-то Пантелеев нам чахохбили на обед. Впросак, наверное, хотел поставить.

 

Но у нас было секретное оружие - толстенная поваренная книга - гугл того времени!

 

В книге, к нашему счастью, был рецепт этого замечательного блюда грузинской кухни. Мы сделали, но...

 

курицы то были уральские, Костей много...

и помню, что набор косточек никого так и не впечатлил, мягко  сказать…

УПИ-МЕЗОН ● ЦЕЛИНА-1982

ВСПОМИНАЕТ аркадий голант ● ОДНА АГИТКА...

 

В 1982 году я был зачислен в качестве "молодого" в отряд.

Первые отрядные мероприятия, субботники, агитки... Многое было в новинку, поэтому запомнилось как-то по-особому.

 

Номера в агитках придумывались прямо тут-же, на ходу.

Меня поразило однажды, как комиссар отряда Миша Табачник и всеобщий любимец Шурка Волынчук за пять минут придумали такую сценку. Слова в ней - до ужаса простые, но ржачные до слёз. Особенно потому, что это игралось в лицах. Сюжет был незамысловатый. Папа Римский (Мишка Табачник) уезжает на войну. И прощаясь, говорит своей жене Маме Римской (Шурке Волынчуку):

 

Папа Римский:

МАМЫ РИМСКОЙ ЧЕСТЬ ХРАНИ, ВЕРНОСТЬ ЦЕРКВИ БЕРЕГИ. А НЕ-ТО...

УВЕДЁТ ТЕБЯ ГРУЗИН, И ОСТАНУСЬ Я ОДИН...

 

Мама Римская:

БУДУ ВЕК ТЕБЕ ВЕРНА, НЕ ОКРУТИТ САТАНА.

 

На этом - Папа Римский уезжает. Мама Римская остаётся одна.

И тут появляется грузин в кепке (грузина опять играл Мишка Табачник).

Грузин ходит вокруг Мамы Римской и говорит:

 

ВРОДЕ, ДЕВКА, ВСЕМ ТЫ ВЫШЛА, И БОКА, И ДАЖЕ ДЫШЛО!

НУ А ЗУБЫ-ТО, А ЗУБЫ - КАК У ДОБРОГО КОНЯ, ТЫ ГОДИШЬСЯ

В ЛЕСОРУБЫ! ВСЁ! БЕРУ! ЛЮБИ МЕНЯ!..

 

Мама Римская:

И КОНЕЧНО Б ХУДО БЫЛО, ЕСЛИ Б Я НЕ ИЗМЕНИЛА.

Обнимаются и целуются. От автора:

 

Папа ж в рыбку превратился, в Чёрном море очутился.

 

С этими словами Папу (Мишку Табачника) выносят на носилках. Он делает движения руками и ногами, как рыбка в море. Как бы, плывет к Маме. И вот, доплыл, и говорит:

 

КАК ТЕБЕ, ЖЕНА, НЕ СТЫДНО? ЭТО ЗНАЕШЬ, КАК ОБИДНО!

ПРЕВРАЩАЙСЯ ТЫ В САРДИНУ, И ПЛЫВИ ПОДАЛЬШЕ В ТИНУ,

БУДЕШЬ ТАМ ИКРУ МЕТАТЬ, ПРО ГРУЗИНА ВСПОМИНАТЬ.

 

С этими словами Папа Римский превращает Маму Римскую (Шурку Волынчука) в сардину. Сардина ложится на носилки, и гребя руками и ногами, уплывает.

Вот такая сценка. Придумана гениально за пять минут...

И сыграна отменно "на ура". Два отряда, мужской и женский, смотрели и хохотали до слёз.

 

А я просто почему-то запомнил на всю жизнь...

КОГУТ ВЛАДИМИР ГРИГОРЬЕВИЧ

ПОГИБ НА СУББОТНИКЕ ВО ВРЕМЯ ПОДГОТОВИТЕЛЬНоГО ПЕРИОДА третьего АПРЕЛЯ 1983 ГОДА

09.01.1963 - 03.04.1983

 

Командиру ССО УПИ-МЕЗОН от Когута В.Г.

 

Заявление

Прошу принять меня в кандидаты ССО УПИ-МЕЗОН.

14.10.82

 

ВОЛОДЕ...

 

Как хотел ты всю душу отдать для того, чтоб горела звезда.

И она загорелась... но тут... Далеко понесли поезда...

А сейчас словно в горле комок, и рука руку друга сожмёт,

И слеза по щеке поползёт, но никто нам тебя не вернёт.

 

Что слова - это всё пустота... Что дела - это всё суета...

Все часы бы остановить, горе друга бы водкой залить...

Но пред нами ты будешь стоять, словно есть ты живой - впереди.

И вести за собою отряд, вырвав счастье для нас из груди.

 

ссо УПИ-МЕЗОН

 

ПОТЯНУЛО...

 

Я не трус и я не плачу, улыбнуться будет силы,

Только тень от той могилы вдруг упала на ладонь.

И горит всё ярче, ярче в этой комнате постылой

Незабытый и горячий светлый памяти огонь.

 

Прошагаем, поразмесим всех дорог целинных слякоть -

Нет, не надо больше плакать, слов не надо говорить.

Ты всё также жив и весел, слов не выкинуть из песни,

Мы всё помним, мы все вместе. Ты остался с нами жить!

 

Александр ВОЛЫНЧУК

 

ЗДРАВСТВУЙ, ВОВКА!

 

Здравствуй, Вовка! Написать мы тебе решили,

Письмецо тебе послать... Адрес? Не забыли!

Что ты? Как ты? Так и так... Отпиши получше.

Как бывало: и в стихах, и с твоею шуткой.

 

Да скорее отвечай, не тяни с ответом!

И без нас там не скучай. Твой МЕЗОН. С приветом.

Слушай, ну её к чертям! Там, наверно, душно.

Слушай, плюнь! Срывайся к нам, здесь у нас не скушно!

 

Вовка! Здесь у нас весна! Приезжай! Мы ждём!..

Мы такие, брат, дела вертим день за днём!..

Вовка, Вовка... Написать мы тебе решили.

Только некуда послать... Разве что к могиле...

 

ВИКТОР УСОВ

 

Мне не надо...

 

Мне не надо ни денег, ни клада, ни дворцов никаких, ни хором,

Да и славы мне тоже не надо - оглушительной, словно гром...

Мне бы верных друзей до гроба, и дороги крутой излом!

Мне бы силу, бороться чтобы с существующим в мире злом.

Мне бы много-премного неба - столько, чтобы в мечтах не унесть

И любовь обязательно мне бы, только лучшую, что ни есть...

 

МИХАИЛ ТАБАЧНИК

 

*******

Мы были с Володей знакомы совсем немного, но хочется говорить о нём только хорошее. Он не старался как-то выделиться среди ребят, но настоящий комиссар в нём чувствовался.

Володя был душой отряда!

Весёлый, жизнерадостный, но в то же время скромный парень - таким он нам запомнился...

 

ССО "КАТЮША"

УПИ-МЕЗОН ● ЦЕЛИНА-1983

ВСПОМИНАЕТ андрей щепёткин

Как устроить социалистическое соревнование за бут...

 

Летом 1983 года в Катырево, как обычно, была очень тяжелая ситуация с сельскохозяйственной техникой. В колхозе, где мы работали,  было пять тракторов, и они постоянно заняты на сельхозработах. На строительство выделяли максимум один-два трактора - и то не всегда. А как нам завезти бутовый камень на наш огромный фундамент? Я приходил утром на разнарядку и к трактористам:

 

- Кто сегодня хочет бут повозить?

- Каждому ставлю бутылку. А кто больше ходок сделает,

  ещЁ одну сверху!

 

Трактористы устраивают соцсоревнование и наперегонки возят бут, обгоняя друг друга, как на Формуле-1, чтобы быстрее встать под погрузку. Прибегает агроном:

 

- Это почему опять все у тебя? Я ему в полном неведении:

- Так у них время, наверное, свободное появилось...

 

Поэтому повариха - Жолобова Ирина регулярно была отправляема в сельпо за водкой.

Запас зелья всегда поддерживался на отменно высоком уровне.

УПИ-МЕЗОН ● ЦЕЛИНА-1983

ВСПОМИНАЕТ аркадий голант

использование гужевого транспорта, как данность...

 

Этот случай произошёл примерно в один из солнечных дней начале августа 1983 года.

Тогда наш отряд базировался в деревне Катырево Красноуфимского района. Небольшая часть отряда (включая меня) тогда проживала в июле в избе на высокой и крутой горе, возвышавшейся над всей деревней. А основной состав отряда базировался внизу, в большом доме под горой. Это было связано с тем, что в нижнем лагере не хватило места на всех. В августе часть бойцов уехали на учебную практику.

 

И тут дали команду - переехать всем "верхним" жителям в нижний лагерь. Во время обеда парни свои вещи забрали с верхнего лагеря и перенесли вниз. Но наверху осталось ещё целая куча имущества пресс центра - сумки, стенды, знаменитые ящики из под снарядов с отрядным архивом, знамена и пр.

 

- Поедешь со мной за имуществом! - сказал мне командир отряда Андрей Щепёткин.

А на чём поедем? Известно на чём - в то лето в отряде часто использовался гужевой транспорт. То есть лошадь с телегой. Я сел в телегу, а Андрей, типа опытный, сел на место кучера.

 

- Ну пошла, ......ть!” - крикнул он, и лошадка медленно тронула в гору. А уклон-то у горы был нешуточный, градусов этак сорок пять! Медленно, в гору, лошадка дотянула нас с телегой до вершины, где был наш лагерь. Мы на пару с Андреем "пулей" погрузили ящики "из под снарядов", заполненные отрядным имуществом и прочие вещи. На телегу нагрузилась целая гора вещей. Они еле-еле держались в телеге, так их было много. Того и гляди скатится вниз на дорогу что-нибудь особо полезное и ценное с телеги...

 

- Полезай наверх, будешь придерживать! - приказал мне Андрей. Я нехотя согласился, залез на самый верх вещевой кучи и лёг горизонтально, животом вниз, чтобы придерживать вещи своим весом и руками. Казалось, командир всё продумал. Он не учел только одного - что обратный путь надо уже ехать под уклон.

 

и Всё бы хорошо... да ведь только у лошади нет тормозов!!!

 

Особенно, с учётом того, что сзади на лошадёнку давит до отказа гружёная телега, да ещё с двумя "пассажирами". Андрею пришлось несладко. Уже через десять шагов дорога пошла под такой крутой уклон, что наша кобыла понеслась. Она, конечно, и хотела бы идти помедленнее... Но сзади давил груз на колёсах, килограммов 500-700... Груз на колёсах - это мы с вещами!!! Согласно закону физики, наша сцепка понеслась с ускорением вниз по пыльной дороге, как настоящая пулемётная тачанка. Со стороны, наверное, это было очень ржачно смотреть. Я, распластавшись наверху, пытался удержать разъезжающиеся вещи, но они на каждой кочке медленно ползли в разные стороны.

 

- Андрюха, тормози!.. - орал я. Но это было лишнее, Андрей и так, как мог, пытался "тормозить".

 

Телега разгонялась. Где-то на половине пути по склону мы неслись уже со скоростью "мухи в полёте". И вот, в какой-то момент, снарядные ящики полетели с телеги... Вслед за мною... Я думаю, что на съёмках фильмов для таких сцен специально держат каскадёров. И клоунов... Жалко, что этого никто не видел... Моё приземление было жёстким, но безопасным. Подымаясь и отряхиваясь от дорожной пыли, я смеялся до слёз...

 

А отрядное имущество мы всё-таки перевезли...

упи-мезон ● целина-1984

ВСПОМИНАЕТ аркадий голант

НЕМНОГО О СТРОЙОТРЯДОВСКИХ СТИШКАХ...

 

В первые дни Целины 1984 года бывало время,

когда в работе случались перебои.

Не хватало фронта работ...

 

Тогда Пресс-центр старался как-то расшевелить, подбодрить бойцов.

 

Помню, как Шурка Волынчук начал сочинять лозунги и слоганы про стройотрядовские носки:

 

ЧИСТЫЙ В ССО НОСОК - СЛОВНО

В ЖАРКИЙ ДЕНЬ - КВАСОК...

Или, вот ещё:

 

ХОЧУ, ЧТОБ ГОДАМ ВОПРЕКИ, ТАК ЖЕ БЫЛИ МЫ БЛИЗКИ,

И НА КАЖДОМ - ЧИСТЫЕ НОСКИ...

 

Вот такие веселушки мы рисовали потом на ватманах и вывешивали на стенах, чтобы бойцы смотрели, и у них поднималось настроение.

 

А ВОТ ПРИМЕРЫ СТИШКОВ, КОТОРЫМИ МЫ ПОЗДРАВЛЯЛИ БОЙЦОВ С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ:

 

Пишу на память, как я поздравил нашего любимого товарища Борю Уханова с 22-летием:

 

ПОЗДРАВИМ БОРЮ МЫ ИГРИВО, ЕМУ УЖЕ НЕМАЛО ЛЕТ,

ПОСТАВЬ ОТРЯДУ ЯЩИК ПИВА, ТЫ ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ СВЕЛ НА НЕТ...

 

А вот поздравление с днём рождения Серёге Симакину. У него был рыжий цвет волос, и я ему написал вот что:

 

ДЕВЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ СЕРЕЖЕ НЕОЖИДАННО НАСТАЛО... - ДО ЧЕГО ЖЕ ТЫ ПРИГОЖИЙ! - ПАРНЮ ДЕВУШКА СКАЗАЛА.

Я ХОЧУ С ТАКИМ ПАРНИШКОЙ ВЕК ПРОЖИТЬ СЕБЕ НА РАДОСТЬ… ПУСТЬ ЖЕ РЫЖИЕ ДЕТИШКИ

ПРИУКРАСЯТ НАШУ СТАРОСТЬ!!!

 

Мне потом ребята рассказывали, как Серёга Симакин ржал, читая этот стишок.

Помню я стихи и на мой день рождения на моей первой Целине. Мне их написал Миша Табачник на моё 18-летие:

 

НАПЛЕВАТЬ НА СКОТОБАЗУ - НЕ СТРАШНА ОНА НИЧУТЬ... 18 ЛЕТ АРКАШЕ... ЧТО Ж, МУЖЧИНА, В ДОБРЫЙ ПУТЬ...

 

Стихи стройотрядовских лет...

Каждый раз, когда вспоминаю их как-нибудь случайно, я  ловлю себя на том, что на моём лице возникает лёгкая улыбка светлой памяти...

упи-мезон ● целина-1986

ВСПОМИНАЕТ олег курденко

 

1986 год - Принимающая организация "Бисертский леспромхоз"

поручила отряду строительство деревянных домов на территории бывшего аэродрома, поэтому и объект назывался "аэродромом".

 

Было построено три двухквартирных дома из бруса, три одноквартирных, тоже из бруса, и один щитовой. Причём щитовой дом где-то уже стоял. Он был разобран, перевезён и вновь собран бригадой под управлением Храмцова Андрея. Каждый дом имел сарай из бруса и изгородь.

 

В двадцати пяти километрах в деревне Васькино работала бригада в составе (состав менялся):

Щепёткина Андрея, Савченко Сергея, Рахимова Рината, Ахметгареева Фана, Шарыпова Игоря, Сёмкина Вадима и поварихи Евсеевой Инны.

 

Строили сенной склад. Два раза доводилось разгружать вагоны на станции.

Первый раз было несколько вагонов с крупной щебёнкой, а в конце августа вагон с удобрениями. Во второй половине августа, когда темнеть стало рано начались работы на лесозаводе. До восьми-девяти часов вечера работали на аэродроме, а потом шли на завод. Заливали полы в каком-то цехе при помощи полу-кубовой мешалки и клали метлахскую плитку не то в санузлах, не то в подсобках. На лесозаводе постоянно работало несколько человек на пилораме и в цехе где пилили всякого вида доску.

 

В конце Целины подвернулась работа по капремонту деревянного дома. Ездили потом уже в октябре достраивали. Видимо понравилось, так как на следующий год капремонт составлял большую часть работ. Недалеко от станции в каком-то кирпичном одноэтажном здании команда во главе с Нуртдиновым Фаном (Большим) штукатурила откосы  и делала крышу.

 

С какого-то времени у нас появилась ставка ночного сторожа на "аэродроме". Пиломатериал, привозимый на объект, где сваливался, где складывался у разных домов, и в задачу сторожа входило охранять это добро от хозяйственных местных жителей. В общем, как только отряд уходил в расположение, сторож засыпал и просыпался, когда все приходили на работу. Ни тебе подъёма, ни зарядки, ни линейки, завтрак приносили - ХАЛЯВА. Конечно, бывало, что сторожа будил вежливый стук в дверь балка, где он спал. Это местные интересовались:

 

- Студенты, можно мы возьмем это и вот то?

- Нет! - Отвечал сторож и с чувством выполненного долга засыпал опять.

 

Местные такую лаконичность расценивали как благословление, брали то зачем пришли и уходили. Вот так отряд зарабатывал деньги в том году. Лично для меня Целина  началась 29 июня, с квартирьерства и закончилась 25 сентября, когда мы вдвоем с Сёмкиным уехали в Свердловск на бортовой машине, нагруженной отрядными вещами. Моя давняя мечта попасть на Целину свершилась. С 1982 года когда командир ССО "Спектр" (я там был кандидатом) Джон Горчаков не взял меня, всё это время я мечтал поехать в отряд.

Причём не просто поехать, а выдержать всё, что бы там ни было.

 

Вкалывать дни и ночи напролет с такими же как я, петь песни у костра и чувствовать себя частицей одного целого, ОТРЯДА. Я знал, что так будет... и это свершилось.

 

Вдобавок, в чистом поле мы построили целую улицу своими руками.

Это чувство мало с чем сравнится!..

 

В том году было многое... Но в основном, если честно, запомнилась работа. Я себя считал выносливым в физическом плане парнем, но после Бисерти я приобрёл способность спать в любом положении, на любой парте и на любой паре.

 

Не забуду уже никогда такой случай.

Когда добавилась к "аэродрому" работа на лесозаводе, а возращались оттуда в два-три часа ночи, в один из дней на главный объект приехал командир Саня Лялин и приказал выделить четырёх бойцов для какой-то срочной работы. Старшим команды оказался Вадик Сёмкин, а с ним Шарыпов Игорь, Кустов Саня и я.

 

По дороге выяснилось, что в леспромхоз пришёл вагон с удобрениями. Разгружать его некому, а разгрузить надо срочно, так как после 24.00. железная дорога будет налагать нехилый штраф за простой вагона. Вёзший нас заместитель главного инженера уверял, что удобрения эти сыпучие и что таким гарным хлопцам скинуть лопатами это добро просто на землю ничего не стоит:

 

- это же не щебёнка!..

 

Внутри вагона обнаружилась светло-жёлтая масса с явным запахом аммиака. И массы этой было тонн тридцать, а то и больше. Когда-то она была сыпучей, но судя по всему трясся вагон по необъятным нашим просторам не один день и за это время она превратилась в монолит, который поддавался только лому и топору. А забрали нас с "аэродрома" часов в шесть вечера, так что на всё про всё у нас было около пяти часов. Примерно в два часа ночи, когда руки лом уже не держали, Сёмкин скомандовал:

 

- Перекур!

 

Перекуривали мы в сторожке у ночного сторожа который поделился с нами своим хлебом и маслом (наш хлеб и две банки сгущенки благополучно съелись в восемь часов вечера). К этому времени было разгружено примерно две трети вагона, было найдено и пристроено к делу корыто в которое удобрения грузились и подтаскивались к воротам (бросать лопатой было уже очень далеко). Куча высвобожденной из недр вагона продукции химпрома выросла настолько, что была выше днища и чтобы не тратить силы на то чтобы эту пирамиду перекинуть появилась мысль сдвинуть вагон метров на пять. После некоторого времени потраченного на воплощение этой мысли в жизнь, выяснилось, что вагон стоит на башмаках и выдернуть их нет никакой возможности. Тогда на ближайшем пожарном щите был позаимствован топор и Шарыпов прорубил в стенке вагона дыру и дело совсем уже было наладилось, да только силы кончились и вот тогда-то "Перекур" и прозвучало.

 

Примерно через час, покинув гостеприимную сторожку, мы отправились в зловонное чрево с твёрдым намерением завершить начатое. Но только, взялись за работу, как нас всех сразил приступ гомерического хохота.

 

С чего всё началось уже не помню, но любое движение, любая реплика от кого-бы то ни было встречались новым взрывом смеха. Через пару часов, вконец обессиленные мы послали и вагон и зама куда подальше и хотя осталось разгрузить совсем чуть-чуть, побрели в лагерь. Ведь никто не знал где мы и что мы, так как командир с объекта уехал в Красноуфимск в зональный штаб в полной уверенности, что какая-то там сыпучка не вызовет никаких проблем.

 

Дали нам поспать часов до трёх. Обед и сон сделали своё дело. Примерно через час на путях стоял пустой вагон, красуясь двумя заплатами по обе стороны ворот из новых досок...

 

и какое-то время среди нас ходил тост: За вагон!

упи-мезон ● целина-1986

ВАСЬКИНО - нокаут... что это?...

ВСПОМИНАЕТ АНДРЕЙ щепёткин, ЦЕЛИНА 1979-1988

 

В 1986 году был у нас объект -  склад сена в глухой лесной деревне Васькино в двадцати пяти километрах от основного места дислокации отряда - посёлка Бисерть.

 

По конструкции это был просто навес метров 40 в длину и шириной 15 метров. Опоры  навеса - деревянные столбы, центральные метров по 8 и крайние по 6 метров - были заранее заготовлены и высушены леспромхозом. И диаметром эти столбики были 30-40 см. Почему пишу так подробно, чтобы  можно было представить, сколько эти столбики весили. Бригада наша состояла из трех человек - я, Ринат Рахимов и Игорь Шарыпов. Какое-то время с нами была повариха Евсеева Инна, но потом из-за плохих жилищных условий  пришлось отправить её в отряд. Сделали мы разметку, приехал ямобур, набурил ямок, дело спорится.

Спрашиваю командира Лялина, когда будет кран и получаю ответ, что его нет и не будет...

 

УП-С! Делать нечего, придумали методу:

 

Подкантовываем бревно концом к яме и поднимаем другой конец на подставку, как можно повыше. И дальше готовимся к рывку. Я берусь первым, ближе к яме, как самый короткий, за мной Ринат, дальше высокий Игорь со специальным ухватом, чтобы толкать бревно, как можно выше. Рывок, и столб в яме.

Все просто, если столб один... или два...

 

Но их много! А нас мало...

 

А тут ещё проблема. После того, как столб встал вертикально, его надо подвигать и выставить по осям.

Я стреляю, Ринат поддерживает вертикальность, Игорь двигает. Пока я соображаю, как ось проходит через это кривое бревно, Ринат  без двигательной активности быстро успевает уснуть, столб теряет вертикальность и...

 

спасайся, кто как может!

 

Столб упал - всё по новой... Дня через три все столбы стоят, и я спрашиваю командира, когда привезут дерево на обвязку и стропила. И получаю ответ, что надо пойти в лес и заготовить это всё самим. Разрешение на порубку сухостоя получено. Переквалифицируемся в лесорубов. Заготавливаем сухие хлысты и на руках выносим их к дороге, так как порубка точечная. Хлысты метров по 9-12, в диаметре сантиметров 20. За день мы заготовили все хлысты, и трактор в несколько приёмов волоком привёз их на объект. Лежали после этого полдня, я боялся, как бы парни у меня не надорвались. Дальше радуемся лёгкой работе.

 

Сделали вышку-туру деревянную, метра 4 в высоту и таскаем её за собой. Ставим обвязку и стропила. На обвязке ставим укосины к столбам. Укосина - это такое небольшое брёвнышко, метра полтора. И вот Игорь забывает такую укосину на платформе вышки-туры. Начинаем передвигать вышку, она наклоняется, и укосина прилетает мне в переносицу, хорошо, что плашмя.

 

Я никогда не занимался боксом и первый раз в жизни узнал, что такое нокаут. Лежал потом часа три, пока оклемался. Крышу потом крыла бригада Сергея Савченко.

 

Это была моя восьмая целина, и мне казалось, что всё уже просто. А оказалось, что всё отнюдь далеко не просто…

1988 год - трагический год для упи-мезона.

 

ОТРЯД ВЫЕЗЖАЕТ НА ЦЕЛИНУ

с командиром - Ахметгареевым Фанилем,

комиссаром - Курденко Олегом

мастером - Кочневым Игорем.

 

14 июля происходит несчастный случай.

 

Бригада Ильи Кудрякова занималось ремонтом жилого дома. В 17.40  Илья отправил ребят на полдник, а сам отключал (или ремонтировал?) электропилу "Парма".

 

При попытке отсоединить электропилу от электросети он был поражен электри-ческим током. Илья погиб.

 

Решением бюро Обкома ВЛКСМ ССО УПИ-Мезон расформирован. Командир отряда Фаниль Ахметгареев исключен из рядов ВЛКСМ.

Тяжёлый удар.

 

для решения дальнейшей судьбы отряда Подключились все ветераны УПИ-Мезона, те, кто летом был в Свердловске.

 

ВНОВЬ Отряд собирается и размещается на работах в Свердловске с командиром Козмановым Борисом и комиссаром Смирновым Андреем.

УПИ-МЕЗОН ● ЦЕЛИНА-1988

ВСПОМИНАЕТ и рассказывает

о построенном и отремонтированном олег курденко

 

В 1988 году работали в Новой Ляле.

с принимающей организацией Новолялинским ЦБК был заключен договор по капитальному ремонту нескольких двухквартирных домов и двухэтажного здания районного отдела милиции.

 

Я работал как раз на этом здании. Выламывали рамы, дверные косяки, отбивали топорами штукатурку со стен. Работа та ещё - жара, пыль столбом. Через дорогу находился магазин с винным отделом, возле которого после пяти часов выстраивалась очередь страждущих живительной влаги аборигенов. Часто, приняв на грудь, приходили к нам и делились воспоминаниями, а так как воспоминания были, видимо не совсем приятные, то некоторые брали в руки ломы и с явным удовольствием что-нибудь ломали. Работа была и тяжелая и нудная, и поэтому мы были приятно удивлены, когда вскоре после полдника примчалась бортовая машина, закреплённая за отрядом, и была дана команда грузиться. Когда мы расселись в кузове, в предвкушении чего-то нового, шофёр, выглянув из кабины сказал:

 

- Парни, у вас в отряде несчастный случай со смертельным исходом...

- Кто-то дипломник...

 

Какая-то давящая пустота заполнила всё моё сознание.

В голову беспрестанно лезли воспоминания, связанные с Илюхой. Вот мы с ним разгружаем вагон со щебнем, вот стебаемся над заплесневелыми плавлеными сырками, которые он купил на субботник. Мы на обеде в тот день сидели напротив друг друга и обменивались подколками, и не верилось, что парня с которым, оказывается так много связано больше нет. Я много раз слышал слово "траур", но что это такое понял только тогда... Те два или три дня, что мы там жили не было слышно ни смеха, ни криков, ни громких разговоров, так привычных для целинного лагеря, а почти все диалоги оканчивались одинаково: - Мда... Илюха...

 

В Свердловске, на заседании областного штаба, было принято решение отряд расформировать.

 

Естественно, расформировываться мы не собирались...

Приютила нас родная "десятка"...

Работы в городе хватало и отряд жил своей жизнью.

Самый большой объект тогда оказался - крыша производства грубой керамики на керамическом заводе. Мягкую кровлю там кто-то делал, бросил, а мы должны были завершить начатое неизвестными кровельщиками. Битумоварка стояла внизу недалеко от огромных ворот цеха по обжигу огнеупорного кирпича. Наш человек оставался на ночь, топил котёл, а с утра пришедшая бригада этот битум вырабатывала.

 

Как-то раз не уследили за огнём, и он, выбравшись из топки, начал подъедать лежащее вокруг добро, вросшие в землю рулоны рубероида, расплавившийся на солнце битум и пр. Стояла сухая безветренная погода и столб чёрного дыма принимал всё более угрожающий вид.

 

Бывший тогда истопником Вадик Хаирзаманов сначала пытался было потушить огонь подручными средствами, а именно содержимым бумажных мешков, лежащих большой кучей поблизости. Содержимым было серо-зелёное сыпучее вещество (сырье при производстве кирпича, как выяснилось впоследствии). Но результаты были вообще никакие и был привлечён наконец-то огнетушитель с ближайшего пожарного щита, но вместо мощной струи пены, способной враз усмирить пламя, он выдал струйку, как у обладателя застарелого простатита.

 

Огонь, поняв, что бояться ему нечего, совсем обнаглел и начал облизывать стенки котла, пытаясь добраться до расплавленного битума. Пикантность ситуации добавлял чёрный дым, который поднимался сначала вверх, а потом резко менял направление и засасывался в самом верху ворот внутрь цеха. Там траектория его движения была намного сложнее, так как рабочая смена потихоньку начала собираться на улице с возмущенными криками:

 

- Душегубка! ......... мать!

 

А Вадик всё пытался потушить уже ставшим серьёзным пожар. Со стороны это походило на танец шамана: прыгает он вокруг костра, трясёт огнетушитель (третий или четвертый по счету) и матерится никого вокруг не замечая.

 

Наконец приехали пожарные, буквально плюнули из брандспойта на котёл и всё закончилось. Пожарные уехали, рабочие вернулись по местам и только закопченный верх ворот, да разбросанные огнетушители, напоминали о недавней суматохе.

Такая вот история...

 

Тот же керамический завод предложил командиру, Козманову Борису, работу на заводской базе отдыха в Курганово. Опять знакомый капитальный ремонт домиков, но было и строительство водонапорной башни из кирпича высотой аж шесть метров.

 

Башню клал Щепёткин Андрей, который здорово помог упи-мезону в том году. Там же в Курганово Сёмкин Вадим, бывший бригадиром, выменивал у местного населения продукты на списанные стройматериалы.

 

Помню в начале августа нам, работавшим на крыше, передали посылку из Курганово - мешок картошки. Старого урожая уже не найти, нового - ещё нет, так что мешок этот - целое состояние. Нам оставалось его доставить в общагу.

 

После работы мы с добычей зашли в пустой трамвай, разбрелись по вагону и благополучно заснули. На остановке "Дом кино" нам выходить - картошки нет. Экспресс-опрос пассажиров показал, что возле мешка терлись какие-то глухонемые личности и сошли буквально на предыдущей остановке. Отряд остался без картошки, а я, как старший, получил наряд.

 

Кроме работы на Керамике, перестраивали внутрянку какого-то домика по улице Сакко и Ванцетти напротив Центрального рынка. Была работа на Сибирском тракте - строили сторожку из кирпича. Ну и конечно "подвал". В школе на улице Белореченской предприимчивые кооператоры решили в подвальном помещении устроить что-то типа клуба - дискотека, видеосалон, ещё какие-то помещения, но им мешали кучи земли, оставленные строителями в полном беспорядке. Необходимо было обеспечить на заданной площади заданное расстояние от потолка до земли. Кооператоров никак не устраивала цена которую зарядил им Козманов, но в конце концов они согласились при условии, что работа будет закончена к понедельнику, т.е. за два дня. И вот весь отряд в полном составе рыл и таскал землю. Какие-то помещения давались легко, а какие-то встречали нас лужами воды посреди глины, и это при полном отсутствии вентиляции. Закончили работу то ли в пять, то ли в десять минут начала понедельника, но работодатели, понаблюдавшие за нашей работой, посчитали условия выполненными.

 

Такой вот мне запомнилась эта Целина. Непростой был год.

Смена поколений наложилась на трагедию в Новой Ляле, но вернувшиеся после армии, уже побывавшие кандидатами в упи-мезоне ребята, помогли начать новый подготовительный период.

так, что стало ясно - упи-Мезон оправился от потрясений!