гришин Константин Степанович

 

Сведения о Гришине Константине Степановиче, одном из первых преподавателей, чрезвычайно скудные.

 

Нам удалось узнать, что прибыл он на кафедру в 1952 году из Новосибирского электротехнического института, где работал младшим научным сотрудником. Кадры преподавательские тогда были на вес золота (в 1953 году в институте всего насчитывалось 97 профессоров и доцентов), поэтому ему предоставили жилплощадь и должность доцента.

 

Занимался монтажом циклотрона, запуском вакуумной лаборатории. Это был высококвалифицированный специалист, трудолюбивый, ответственный человек, талантливый преподаватель. Создавая новые учебные курсы на кафедре, он первым продемонстрировал системный подход учебно-методического обеспечения преподаваемой дисциплины. Константин Степанович быстро завоевал авторитет на физтехе. Избирался председателем цехового комитета, парторгом кафедры, редактором стенной газеты.

 

Однако слишком отличались темпераменты и жизненные позиции у него и заведующего кафедрой. В.Г. Степанов весь был в организаторской работе, околонаучной суете и лишь изредка уделял внимание своему детищу - «принципиально новому» ускорителю «Челноку». Отношения между Гришиным и заведующим кафедрой не складывались.

 

Можно полагать, что одной из причин было отрицательное отношение Константина Степановича к принципиальной возможности запуска «Челнока». Факты ненормальных взаимоотношений между Гришиным К.С. и Степановым Г.В. неоднократно разбирались на партбюро факультета, и, как правило, не в пользу Гришина. В итоге, в 1958 г. он уходит с кафедры. Можно только гадать, какая дискуссия разгорелась на заседании партбюро, где решался вопрос о выдаче характеристики. Было несколько вариантов, но в итоге победил неплохой. С этой характеристикой он проходит на должность доцента в Новосибирске. Затем уезжает в Томск, в политехнический институт. С большой теплотой вспоминают К.С. Гришина коллеги - Г.М. Васнин и декан физико-технического факультета тех лет, ныне академик РАН В.П. Скрипов.

Как начиналась

электронная специальность на кафедре №24

 

Худенский юрий константинович

ассистент, инженер

старший преподаватель кафедры №24

 

Для меня специальность №24 началась со знакомства с оригинальным во всех своих проявлениях человеком - Валентином Георгиевичем Степановым, который, если мне не сильно изменяет память, был кандидатом технических наук, а может быть и доктором наук, деканом радиофака УПИ, а также великим изобретателем и прожектером. Я увидел его впервые в июне 1955 года на защите дипломного проекта по теме «Сцинтилляционный спектрометр гамма-излучения», который был мной выполнен в лаборатории Ибрагима Гафуровича Факидова в Институте физики металлов, УФАН в 1954-55 годах. Председателем комиссии был академик Деменев - директор Института металлургии УФАН.

 

В.Г. Степанов был членом комиссии. Он проявил большой интерес к моему диплому, думаю, что тогда же у него возникло для меня предложение поступить в аспирантуру кафедры №24. Необходимо отметить, что я окончил кафедру №23 - молекулярной физики, где был в группе 104-604 вместе с блестящей плеядой медалистов, с которыми учился в разное время в школах №42, 65 с 1941 года. В.Г. Степанов всегда добивался поставленной цели. Методы у него имели широкий диапазон.

 

Как мне сказали потом, мое распределение на кафедру №24, а не в ИФМ УФАН, он организовал за некий объем шампанского. Если на кафедрах №12 и №43 я в ту пору знал многих, как и на своей родной №23, то В.Г. Степанова я знал плохо, гораздо хуже, чем сцинтилляционную технику. Вступительные экзамены в аспирантуру, кроме спецкурса, я сдал быстро и отлично, а на спецкурс запросил прийти Павла Степановича Зырянова и Георгия Викторовича Скроцкого.

 

Нужно было сдавать экзамен в области интересов будущего руководителя, а они - теоретики, также хотели с ним познакомиться. Знакомство было безрадостным, экзаменовали не меня, а в основном В.Г. Степанова. В конце беседы я попросил отпустить меня в УФАН продолжать тему по спектрометрии электромагнитных полей и квантов. Но В.Г. Степанов был непреклонен и сказал, что «сгноит меня в инженерах».

 

Как выяснилось в октябре месяце, когда я приступил к работе, он имел в виду буквальный процесс. Я попал в спецлабораторию, где исследовалась возможность непосредственного преобразования тепловой энергии в электрическую в системе ртутного магнитогидрогенератора.

 

В 1956 г., когда собственными руками мы пытались делать в лаборатории ремонт, то под кусками отбитой штукатурки обнаружили линзы из жидкой ртути и блестки капель ядовитого металла. Площадь этой лаборатории была отобрана у физтеха под давлением и при сильной поддержке академиков Арцимовича, Миллионщикова и тогда еще юного Велихова. Степанову удалось убедить при абсолютной поддержке ректора УПИ Сиунова Н.С. военный комитет (ВПК) Президиума Академии наук, что будущее нашего подводного флота и тяжелых кораблей связано с МГД-генераторами, как тяговыми установками, и получить под эту работу большой, как теперь говорят, грант.

 

За время участия в этой работе, кроме набора концентрации ртути выше ПДК во внутренних средах моего организма, я приобрел полезные знакомства с некоторыми влиятельными членами ВПК, что способствовало моей дальнейшей работе в области военной эргономики после 1958 года, когда я уже работал в Харькове, в институте монокристаллов и МХП СССР. Перспектива сгнить в лужах ртути была не из веселых, и сразу же после защиты диплома я обратился к своему отцу, полковнику Советской Армии Худенскому Константину Васильевичу, который в то время командовал технической дивизией Группы Советских войск в Германии. Он отнесся с вниманием к моему рассказу, и вскоре я пересек государственную границу СССР и выехал в распоряжение ГСВГ. Отец встретил меня во Франкфурте-на-Одере, и мы отправились в Берлин, район Карлсхорст.

 

В тот же день состоялась встреча с министром общего машиностроения ГДР товарищем Мильхом. Он при нас связался по телефону с научным руководителем концерна «Карл Цейс-Йена» профессором Кроссом и профессором Карлом Лаутербахом, академиком, выдающимся геофизиком ГДР, исследователем радиационной, магнитной и электромагнитной активности тектонических разломов, связанных с аномалиями гравитационного поля и возникновением месторождений калийных солей и нефти, что было очень актуально для ГДР, которая не имела собственных нефтяных запасов.

Профессор Лаутербах читал лекции в Лейпцигском университете, что было для моего пребывания у папы очень актуально, так как его дивизия располагалась в Саксонии - Лужице, Баутене, Хойесверге. После короткого пребывания у отца я выехал в Йену, где жил в районе Ауерштадт, среди садов и виноградников. Каждое утро до 7 часов автомобиль забирал меня на завод, где я работал как дипломник Лейпцигского университета по плану, разработанному профессорами Кроссом и Лауербахом.

 

План включал ознакомление с новейшими разработками электронной аппаратуры для практической работы в области радиометрии в направлении геофизики, физики с применением электронных фотоумножителей, выпуск которых был освоен концерном «Карл Цейс-Йена» под руководством профессора Кросса. Особое внимание было уделено спектральной аппаратуре высокой чувствительности, в частности, общим методам расчета и оценки разрешающей способности, чувствительности в широком диапазоне, а также электрических систем питания, блоков управления и систем автоматической коммутации диапазонов, защитных устройств охлаждения измеряемых образцов и электронных схем и их термостатированию. В начале работы я был снабжен необходимыми книгами по теоретической физике, физическому, медицинскому, биологическому, радиотехническому приборостроению, изданными в это время в ГДР, а также внутризаводскими справочниками и прописями технологических расчетов для инженеров и техников в указанных областях.

 

Часть из этих книг и методик были подарены мне руководителями практики в ГДР. За время пребывания в ГСВГ я получил достаточно серьезное развитие знаний, полученных мной на физико-техническом факультете УПИ, у преподавателей Янко-Тринийцкого, Марактанова, Лопато с энергофака, профессоров Николаева, Егорова с кафедры общей математики, профессора Абрама Константиновича Кикоина с кафедры общей физики, профессоров Тананаева, Пушкаревой и Постовского - с химфака УПИ, а также факультетских профессоров Золотавина В.Л., Крылова Е.И., Вознесенского С.А., Смирнова М.В., Скроцкого Г.В., Щеголева Г.Т. и других. Нужно сказать, что полковник-инженер К.В. Худенский правильно понимал то, что нужно было сделать, чтобы приготовить меня к будущим контактам с В.Г. Степановым. Я не «сгнил в инженерах», а быстро стал ассистентом кафедры №24. Полученных за пять месяцев знаний и привезенных материалов хватило для того, чтобы принципиально методически правильно разработать курсы по электроизмерительным, радиометрическим и физическим приборам, которые я начал читать на нашей и других кафедрах факультета. Разработанная методическая форма позволила доказать преподавателям и студентам целесообразность проведения громоздких и точных расчетов всевозможных модификаций электронных осциллографов.

 

К этим разработкам были подключены студенты. Из лучших была создана группа дипломников в составе Виктора Уткина, Евгения Панкова, Виктора Жунтова, Игоря Бурдина и Ивана Нагибина, которые провели реальное проектирование автоматического спектрометра гамма-излучения с ферритной памятью 64x64 с соответствующими схемами управления, обработки данных и выдачи результатов с их калибровкой по энергетическому спектру и интенсивностям. Результат работы этой группы студентов был представлен на конкурсе научных работ студентов вузов СССР, где они получили золотые медали.

К тому времени (1958 год) я уже покинул пределы Урала. Это было связано с существенным изменением состояния моего здоровья после работы начальником дозиметрической службы УПИ, где меня сменили последовательно Александр Витюков и Вадим Ткачев. Пишу я эти строки в госпитале инвалидов войн, где лежу со своим давним диагнозом, который периодически навещает меня - анемия, или нынешний «косовский синдром». С Ткачевым В.В. мы периодически выезжали на помощь органам в сборе образцов радиоактивной рыбы, вылавливаемой любителями в зоне ВУРС. Тогда наша дозслужба выступала в жанре экологического карательного органа. Так, например, мы подвигли ректора УПИ оштрафовать декана ФтФ Е.И. Крылова за хранение в рабочем столе образцов тюямунита - урановой обманки и ториевого концентрата - монацита.

 

Помощь органам мы оказывали постоянно при розысках потерянных каротажных нейтронных и гамма-источников, гамма-источников для дефектоскопии котлов на электростанциях и промышленных объектах в котельных. В тот период не было Сергея Шойгу и его МЧС. Мы постоянно были связаны с начальником радиационного отдела СЭС области Трегером и другими ответственными лицами.

 

После моего ухода с кафедры специальные курсы по электронике перешли к старшему преподавателю Д.А. Пулину. Однако, кроме него на кафедре работали доцент В.С. Перетягин, который читал математические курсы, а также доцент К.А. Суханова (баба Клава) - она объединяла чтение курсов с работой на кафедральном бетатроне. Основным бетатронщиком на кафедре был доцент К.Д. Гришин, его помощниками по эксплуатации бетатрона - учебный мастер Г.М. Васнин и лаборант Васса Булыгина. Генератор Ван-де-Граафа был самостоятельным хозяйством под руководством фронтовика-инвалида Самарина. С радиофака лекции у нас читала «Автобаба» - доцент Печорина И.Н., которая излагала предмет с глубоким знанием теории автоматических систем.

 

Я не помню, читал ли студентам лекции Валентин Георгиевич Степанов, но помнится, он любил с ними общаться. Среди них у него были и любимцы, например, староста группы Язев, на которого он возложил ведение монтажных работ по «Челноку». Эпопея «Челнока» привела на кафедру несколько сотрудников, которые занимались наукой. Из УФАН пришел Василий Захарченко, младшим научным сотрудником была Клара Шитикова, которая ушла в аспирантуру в МЭИ. Валентин Георгиевич также пытался привлечь к выполнению своих задач студентов-дипломников. Опыт «бригады Уткина» казался ему интересным. Он значительно облегчил своей кафедральной политикой создание студенческого научного клуба. Могу сказать, что В.Г. Степанов легко поддавался внушениям. Причем это были не только Захарченко и Шитикова, которые часто морочили ему голову, но и студенты. На моих глазах развивался его контакт с Юрием Ошкиным, который был моим курсовиком, а затем был направлен в Академию наук в Институт физических проблем ко Льву Давыдовичу Ландау, где под его руководством должен был разработать теорию «Челнока». Ю.Д. Ошкин был несколько моложе студентов из «бригады Уткина» и являлся одним из идеологов среди студентов, принимавших активное участие в написании теоретической работы студентов УПИ «О положении рабочего класса в СССР» и проходивших по «делу Немелкова».

 

Хотя Немелков, в связи с ликвидацией его группы, и был отправлен «на перевоспитание» в Новосибирск, ему удалось вернуться после этого на энергофак. Ошкин этого избежал. Он после дипломирования был направлен на завод Калинина в вычислительный центр КБ «Новатор», где работал до своей внезапной смерти от инфаркта в 1981 году. Владимир Уткин также был близок к этим ребятам. Но после блестящей защиты диплома, оцененного золотой медалью Минвуза СССР, мне удалось организовать помощь в его распределении вместе с И. Бурдиным в Институт геофизики УФАН. В этом мне помог Лев Деев, блестящий электронщик-техник, окончивший Свердловский радиотехникум. Он познакомил меня с несколькими выдающимися геофизиками, например, Воскобойниковым, а далее с директором института академиком Булашевичем. Так пролегла через меня непрерывная цепочка от академика Карла Лаутербаха до академика В.И. Уткина - теперь директора Института геофизики УрО РАН. Одновременно я был связующим элементом в этой цепи для ведущего специалиста по нейтронному каротажу СССР, доктора геол.-минер. наук Собачкина В.К. (шурина профессора С.П. Распопина), который очень много сделал по золоту на КМА и Восточной Украине.

 

Для меня лично были плодотворными годы в Институте монокристаллов. Мы создали сцинтилляционные радиометры и дозиметры, спектрометры нейтронов, приборы, осуществляющие совместное детектирование нейтронных и гамма-потоков с оптическим и электронным разделением компонентов. Нами были созданы сотни электрохемилюминесцентных систем и впервые осуществлена непрерывная генерация жидкостного электрохемилюминесцентного металлоорганического квантового генератора в оптическом диапазоне. Работы, которые мы начали с академиком Лаутербахом, а далее продолжили в ГДР с великим изобретателем Манфредом фон Арденне, привели к созданию систем УФ-облучения крови и их распространению в мире. За совместные противонаркотические работы мы с группой соавторов из ГДР были награждены знаком «Золотой иглы за заслуги» Олимпийскими комитетами ГДР и СССР.

ХРУСТАЛЬКОВ Георгий Викторович

 

Родился в г. Кургане 17 июля 1926 года. В октябре 1942 г. из девятого класса средней школы был мобилизован в трудовые резервы и до октября 1943 года работал столяром в дерево-отделочном комбинате в г. Кургане. В октябре 1943 г. был мобилизован в Красную Армию. Сначала учился в Челябинской авиационной школе штурманов и радистов.

 

В мае 1944 года окончил на «отлично» курс обучения - выпущен стрелком-радистом авиации дальнего действия. С этого момента начинаются его фронтовые будни. С конца 1944 г. участвовал в боевых вылетах на дальние и сверхдальние цели в составе 14-го Смоленского Гвардейского Краснознаменного авиационного полка авиации дальнего действия. До конца войны непосредственно участвовал в 60 боевых вылетах. В мае 1946 г. полк перебазировался из Венгрии под Винницу, а затем под Житомир. Здесь продолжалась срочная служба Георгия Викторовича.

 

25 апреля 1951 года он демобилизовался, вернулся в Курган, где работал техником по радио в Курганском аэроклубе. В 1953 году окончил вечернюю школу с двумя четверками в аттестате и в сентябре 1953 года поступил на общих основаниях в УПИ им. С.М. Кирова на физико-технический факультет. По правилам тех лет прошел второй отборочный конкурс.

 

Учебу начинал на металлургическом факультете, после благополучного окончания первого курса МТ был переведен на второй курс физико-технического факультета на кафедру №24.  Годы учебы накрепко остались в памяти. Они были трудными, но наполненными стремлением получить высшее образование. Группа была на редкость дружная, состоящая в основном из уральцев. 23 августа 1959 г. Георгий Викторович защитил на «отлично» дипломную работу. Проект «Утроитель промышленной частоты для питания бетатрона» был блестяще исполнен в макете. После успешной защиты ему предложили работу на кафедре №24.

 

В марте 1959 г. был назначен старшим инженером, а затем и начальником циклотрона. Этот период запомнился Хрусталькову Г.В. как чрезвычайно насыщенный работой, связанный с решением сложных технических задач. Хотя и был подписан акт сдачи-приема циклотронной лаборатории у наладочной бригады завода «Электросталь», но до вывода циклотрона на уровень стабильно работающей инженерной установки было еще очень далеко. Всякие попытки установить контакты и получить конкретную информацию от руководителей циклотронных лабораторий МГУ, института им. Курчатова, Института экспериментальной и теоретической физики и других организаций очень мало что давали. Сколько-нибудь серьезной литературы по циклотрону не существовало. До всего приходилось добираться самому.

циклотрон

Следует отдать должное тому, что на циклотроне подобрался исключительно энергичный, инициативный, молодой, по-юношески задорный коллектив. Все они отдавали себя работе - отладке всех узлов и параметров циклотрона. Много труда ушло на то, чтобы получить реальную картину магнитного поля полюсов магнита. Впервые коллектив циклотрона под руководством Хрусталькова Г.В. смог точно рассчитать траектории пучка ускоряемых дейтонов на различных режимах работы циклотрона. А это позволило начать выводить пучок ускоренных частиц на внешнюю мишень. При этом коллективом циклотрона было внесено много конструктивных изменений: конструкционная доработка ионного источника, отклоняющей пластины, автоматики вакуумной системы, узлов внутренней и наружной мишеней. Много усовершенствований было внесено в радиочастотную часть установки. Начал создавать Георгий Викторович и дозиметрическую службу, вооружал ее современным по тому времени оборудованием и приборами. Несколько дипломников работали над созданием действующих макетов исследовательской аппаратуры. Были заключены договора, связанные с исследованием результатов облучения живых организмов (мушки дрозофилы), с изучением износа больших машинных механизмов с применением получаемых на циклотроне искусственных радиоактивных меток. Эти и другие работы стали возможны только при наличии дозиметрической службы и созданной радиохимической лаборатории.

 

Однако в то время циклотронная лаборатория испытывала острейшую нужду в научных кадрах и авторитетном научном руководстве. Лабораторию посещали крупные ученые, такие, как академик А.П. Александров, но этого было недостаточно для научного руководства. Руководство кафедры и факультета пошли по пути создания своего научного потенциала. Целый ряд молодых выпускников кафедры №24 сдали кандидатский минимум и стали работать по своим научным направлениям. Несмотря на то, что Георгий Викторович уже давно не работает на кафедре, он не теряет с ней связь. Интересуется делами, приходит на юбилеи, помогает дружескими советами.

ВАСНИН Георгий Михайлович

 

Наш рассказ посвящен старейшему сотруднику кафедры экспериментальной физики Васнину Георгию Михайловичу, который обеспечивал безотказную работу бетатронов в течение 40 лет. Васнин Г.М. родился 23 апреля 1925 г. в поселке Ис Свердловской области. После окончания семилетней школы учился в энергетическом техникуме г. Свердловска.

 

Добровольно прервав дипломирование, движимый благородным порывом защиты Родины и романтикой службы в авиации, в декабре 1942 года поступил в школу авиамехаников.

 

Здесь готовились специалисты высокого класса, которым предстояло принять самолеты на заводе, выявить возможные дефекты и перегнать в действующую армию.

 

Из воспоминаний Г.М.

 

- В декабре пришли из военкомата:

- Кто хочет в авиационную школу?

 

Предложение было заманчивым. Бросил писать диплом, сразу в военкомат и без промедления очутился в авиационной школе, которую закончил в октябре 1943 г. по специальности военный авиационный механик. Получил назначение в 43-й запасной штурмовой авиационный полк. Перегонял самолеты из г. Куйбышева в 5-ю воздушную армию 2-го Украинского фронта вначале под Киев (начало 1944 г.), а потом за Днепр - в Кишинев. Победу встретил под Киевом, но срочная служба продолжалась до декабря 1950 года. Утром 9 мая отогнали очередную партию аэропланов. Жили тогда под Киевом, где находились автозаправка и местные базары.

 

Слышим - стрельба началась, выбегаем на улицу. Ракеты всякие цветные. В чем дело?

Устали после перелета. Пока все аэропланы осмотришь. По пятъ-шесть приходилось... Победа, говорят. Кто из пушек, кто из пулеметов, кто с аэропланов стреляет. Вот так и встретили Победу. А дальше все. Штурмовики не нужны. Наш штурмовой полк через месяц расформировали, и я попал в 43-й Гвардейский истребительный авиационный полк. Уже в 1946 г. начали готовиться к приему реактивных самолетов. В 1948 г. получили МИГи. Два года я проработал на МИГах. В 1950 г. демобилизовался.

 

После демобилизации Васнин Г.М. поступил в 10 класс школы рабочей молодежи, а в 1952 году - в УПИ на очное отделение энергетического факультета. В 1954 г., в связи с изменившимся семейным положением, Георгий Михайлович переводится на вечернее отделение УПИ и в должности учебного мастера начинает свою трудовую деятельность на кафедре №24.

 

Из воспоминаний Г.М.

 

- В 1954 г. узнал о физтехе. Пришел на физтех к Евгению Ивановичу Крылову. Тот расспросил, сколько типов самолетов знаю. Трудно сосчитать, наверно, 14 типов знаю. Ответ декана устроил. Был принят учебным мастером. Бетатрон в то время находился на энергофаке на втором этаже. В 1956 г. переехали на физтех, к тому времени на факультете еще не было отопления, работало всего человек 10. Поставили два ускорителя. Тут же был лабораторный практикум по вакуумной технике, который вел Гришин. Позднее он защитил кандидатскую диссертацию. Помещение надо было обживать, надо было оборудовать пультовую, надо все...

 

Он освоил новую технику - бетатрон. Смонтировал и запустил в эксплуатацию три бетатрона: Б-5, Б-15, Б-25. С его активным участием проводились фундаментальные и прикладные исследования. И в последующем вся история этих ускорителей кафедры связана с именем Васнина Г.М.

 

Из воспоминаний Г.М.

 

- Работал немного по «Челноку». Зав кафедрой В.Г. Степанов изобрел ускоритель, названный «Челнок», это шар диаметром 2,5-3 метра, питавшийся от генератора. Был сделан большой макет. Это серьезная вещь. Выглядела здорово. Там уже эксперименты ставились. Может, он хотел написать докторскую диссертацию. Был подготовлен даже автореферат, который В.Г. Степанов давал читать К.С. Гришину. В отзыве Гришин написал, что такая машина в принципе работать не может. И у них пошло все наперекосяк. Тот кандидат, этот кандидат. Но заведующего кафедрой поддерживала К.А.Суханова, она была парторгом. Короче говоря, Гришин скоро уволился.

 

Особенно велика роль Георгия Михайловича в выполнении хозяйственных договоров по использованию бетатронов для дефектоскопии, износа контактных проводов и контроля толщины проката. На этих ускорителях им поставлены лабораторные работы, которые он лично проводил вплоть до 2000 года, до ухода на заслуженный отдых.

 

Из воспоминаний Г.М.

 

- Коллектив на кафедре был хороший. После Степанова пришел Бородаев. Я все смены руководства кафедры принимал спокойно. У меня было свое дело. Полностью поглощала настройка бетатронов. У меня была помощница - Васса Егоровна Булыгина. Потом появился еще бетатрон - опять заботы большие. Это уже при Ф.Ф. Гаврилове, при нем начальником бетатрона стал А.А. Пузанов. Потом А.А. Пузанова назначили начальников НИЭФЛ, а меня - начальником бетатрона.

 

Несмотря на возраст, Георгий Михайлович не утратил желания и способности к обучению - им были освоены новые ускорители, микротрон и ионный имплантатор «Везувий». Г.М. Весниным была проведена большая работа по ремонту и модернизации микротрона. Удивительная работоспособность, высокое чувство ответственности и творческий подход при выполнении своих обязанностей были присущи Васнину Г.М. на протяжении всех лет работы на кафедре. Во многом благодаря деятельности Георгия Михайловича, как инспектора по охране труда, кафедра не имеет проблем в этой области. Профессорско-преподавательский состав, сотрудники и студенты кафедры экспериментальной физики благодарны Г.М. Васнину за его многолетний творческий и бескорыстный труд.

 

На таких людях российская земля держится.

ПЕРЕТЯГИН Виктор Сильвестрович

Вспоминает А.Ф. Кокорин, выпускник 1970 г.

 

Виктор Сильвестрович родился в 1915 году в г. Надеждинске (ныне Серов) Свердловской области. Пятнадцатилетним юношей начинает работать на ВИЗе. В 1932 году получает комсомольскую путевку для учебы в Уральском индустриальном институте. После окончания работает ассистентом на кафедре техники высоких напряжений (ТВН). В 1939 году призывается в ряды Красной Армии, где проходит путь от рядового бойца до офицера. Был артиллеристом, награжден двумя орденами Красной Звезды, семью медалями. После демобилизации в 1946 году Перетягин B.C. возвращается в УПИ на кафедру ТВН, где активно занимается вопросами физики плазмы, участвует в выполнении НИР по совершенствованию высоковольтных выключателей. В 1954 году успешно защищает кандидатскую диссертацию «Экспериментальное исследование искусственной схемы испытания выключателей».

 

Виктор Сильвестрович пришел на кафедру экспериментальной физики в сентябре 1956 г. В этот период идет активное становление учебного процесса по специальности «Электроника и автоматика». Необходимо было создавать курсы, связанные с электротехникой и электроникой. Перетягин B.C. с энтузиазмом включился в эту работу. Он подготовил и стал читать курс по электровакуумным приборам. Затем в него вошли разделы по полупроводниковым приборам. Под его руководством проходило становление первой учебной лабораторной базы по электронным курсам. Перетягин B.C. обладал примечательной, запоминающейся внешностью. Густые черные брови, темные глаза, казалось, просвечивали собеседника насквозь. Неторопливая манера говорить, слегка заикаясь. Но главное, что запоминалось - это доброе участливое отношение, интеллигентность, простота в общении. Это чувствовали окружающие его люди и отвечали ему взаимностью. На заседаниях кафедры, где обсуждались студенты, как правило, трудные, плохо успевающие или совершившие проступки, Перетягин B.C. всегда занимал сторону студентов.

 

У него было неиссякаемое желание помочь любому человеку. В конце 60-х годов Перетягин B.C. занялся новой научной областью - физикой плазменных образований вблизи поверхности космических объектов. В 1969 году он заключает хоздоговор с КБ «Новатор». В эти годы проводятся расчеты характеристик плазменного слоя летящего со сверхзвуковыми скоростями твердого тела в плотных слоях атмосферы. Во вновь созданной научно-исследовательской лаборатории физики и техники низкотемпературной плазмы под руководством Перетягина B.C. начаты работы по исследованию высокочастотных газовых разрядов. Результатами этих работ явилась разработка и создание мощного высокочастотного дугового плазмотрона, а на его базе аэродинамической установки для испытаний теплозащитных материалов в сверхзвуковых плазменных струях. Подобного типа разряд и установка для его практического использования были исследованы и созданы впервые в России. Большое участие Перетягин B.C. принимал в общественной жизни кафедры и факультета. Его отличали активная жизненная позиция, огромный оптимизм и энергия. К сожалению, безвременная смерть прервала жизнь Перетягина B.C. в период активной творческой деятельности. У него было много планов. Многие из них продолжили ученики, которым он передавал свой опыт, всю свою душу, привил понятие чести и достоинства русского человека.

 

Я горжусь тем, что отец фронтовик

Е.В. Букаева (Женя Перетягина)

 

Моя память об отце, о доценте физтеха Викторе Сильвестровиче Перетягине, - это память о детстве. Я физтеховский ребенок. Знаю и уверена, что 24-я кафедра - лучшая на свете, а еще знаю, что такое дорога «два-87» (из В. Сысерти на турбазу), и как варить настоящую физтеховскую уху. Я видела коронный разряд на энергофаке, была в преподавательском буфете (там круглые столы с белоснежными скатертями и официантки в передничках) и ела мороженое с вареньем... из лепестков роз! Меня водили на факельное шествие, бойцы отряда «Гренада» подарили мне нотную тетрадь со своими песнями. Папа купил домой магнитофон, и весь мой класс пришел записывать радиопередачу. Для пацанов мой папа - авторитет из авторитетов. Учительницы его даже побаиваются, особенно математичка. Она недоверчиво кривит губы, глядя на мои, как ей кажется, слишком короткие решения. А нам с отцом нравится: красиво. Он тоже часами сидит с маленькими листками бумаги, готовясь к лекциям. Думает много, а пишет мало. И он, между прочим, никогда не шпионит за студентами - ни на занятиях, ни на экзаменах.

 

Отец немного хвастается: подростком он был синеблузником, и прежде, чем поступить в институт, по собственной воле испытал себя в качестве визовского парня-работяги. Он учит меня уральским словам (пимы, зарод, шаньги). Летом мы - мама, папа и три сестры - каждый день ходим в лес (далеко, и норма - каждому собрать литр земляники), папа часто берет одну из нас на рыбалку, зимой мы почти каждый вечер читаем вслух и все вместе пьем чай. Больше всего я горжусь тем, что отец фронтовик, жаль, о войне он практически ничего не рассказывает. Ордена и медали лежат в коробочке, папа их никогда не надевает. Только планки и только два раза в год - в День артиллериста и 9 мая... Я сама дожила до морщин, прежде чем задумалась, каково поначалу было лейтенантику в пенсне... А ведь потом он всю жизнь получал письма от бывших солдат, оставаясь для них любимым комбатом. Только теперь я понимаю, что это значит - получать весточки с зоны от друга и не бросить его в беде. У него была не только секретная работа, у него была секретная духовная жизнь. Теперь мне кажется, что я всегда об этом знала.

СУХАНОВА Клавдия Алексеевна

Вспоминает Г.И. Пилипенко, выпускник 1966 г.

 

Клавдия Алексеевна Суханова (Щербакова) родилась в 1921 году.

В 1939 г. поступила в Уральский индустриальный институт (УИИ). В 1941 г. добровольно вступила в ряды Красной Армии, ей была поручена подготовка армейских радистов. В 1947 г. она восстановилась в институте, а в 1949 г. получила диплом УИИ. Осталась работать лаборантом на физико-техническом факультете. В 1950 г. поступает в аспирантуру к профессору Янусу Р.И., доктору физ.-мат. наук., первому заведующему кафедрой №24. С 1951 г., после ухода Януса Р.И. с кафедры, под его руководством выполняет исследования в УФАН. Тематика научных исследований была связана с экспериментальными и теоретическими исследованиями по усовершенствованию схем управления бетатроном.

 

После окончания аспирантуры она зачисляется на должность младшего научного сотрудника, а затем становится старшим преподавателем, доцентом кафедры. В 1955 г. К.А. Суханова защищает диссертацию на тему «Требования к топографии магнитного поля бетатронных электромагнитов и методы его контроля». Когда в сентябре 1959 г. были сданы в эксплуатацию первые ускорители кафедры №24 - бетатроны, К.А. Суханова начинает создавать свою научную школу и учебный лабораторный практикум с использованием бетатронов. Безусловно, она была лидером в этих направлениях.

 

В 1969-75 г.г. под руководством К.А. Сухановой занимаются изучением физических процессов бетатронной гамма-дефектоскопии, спецтематикой предприятий оборонной промышленности. Большое внимание уделяется теоретическим и экспериментальным исследованием пространственного распределения и спектрального состава излучения бетатронов при прохождении гамма-частиц через различные металлические и органические материалы. В промышленности внедрена измерительная станция для непрерывного автоматического контроля обработки и толщины биметаллической ленты с помощью радиоактивных изотопов. Модель станции демонстрировалась на ВДНХ. Научно-исследовательская работа осуществлялась в тесном контакте как с ведущими учеными различных вузов СССР в области ускорительной техники, так и с руководителями заводских лабораторий по неразрушающему контролю продукции предприятий Уральского региона.

 

Клавдия Алексеевна была одним из первых преподавателей кафедры. Она читала лекции по электронике и автоматике, ускорительной технике для студентов ряда специальностей физико-технического факультета. Поставила базовые лабораторные практикумы, руководила УИРС, курсовым и дипломным проектированием студентов в бетатронной лаборатории. Сухановой К.А. подготовлено три кандидата наук, опубликовано более 50 печатных работ, получено три авторских свидетельства. В коллективе сотрудников бетатронной лаборатории, преподавательского состава и студентов Суханова К.А., отличавшаяся удивительной скромностью, всегда пользовалась заслуженным авторитетом и уважением.

штольц Альберт Константинович

Вспоминает А.П. Оконечников, выпускник 1967 г.

 

Альберт Константинович Штольц - создатель лаборатории радиометрии кафедры экспериментальной физики УГТУ, родился 17 июля 1928 г. в поселке Талица Талицкого района Уральской области. Его отец по профессии был агроном, мать - учительница. В 1946 г. он закончил Белоярскую среднюю школу Свердловской области, после чего поступил учиться в УПИ им. С.М. Кирова на физико-технический факультет. В 1951 г.  А.К. Штольц с отличием окончил институт, получив диплом инженера-металлурга (металлургия цветных металлов), и остался работать на факультете. Все последующие годы его жизни связаны с физико-техническим факультетом.

 

В условиях острой нехватки специалистов и преподавателей на факультете А.К. Штольцу было предложено сразу заняться лекционной преподавательской работой, отложив обучение в аспирантуре до более благоприятных времен. С этого времени он работает на кафедре радиохимии, которой заведовал проф. М.В. Смирнов; читает лекции и занимается созданием лабораторного практикума по радиометрии. Его вклад в создание практикума трудно преувеличить.

 

За короткий срок было подготовлено более десяти работ. Лаборатория в то время была сильно загружена, поскольку в ней проходили практикум все студенты - "химики" и "физики" факультета. В 1955 г. Альберт Константинович поступает в очную аспирантуру к профессору, д. х. н. B.C. Вознесенскому, новому заведующему кафедрой радиохимии. К сожалению, из-за отъезда научного руководителя аспиранта в Москву, работа над диссертацией не была завершена. В 1958 г. ко времени окончания учебы А.К. Штольца в аспирантуре у руководства факультета сформировалось мнение о целесообразности преподавания курса "Радиометрия" на физической кафедре. Курс передается кафедре экспериментальной физики вместе с учебной лабораторией. Альберт Константинович был принят на преподавательскую работу на эту же кафедру. Он оказался не только квалифицированным преподавателем, но и ценным специалистом для кафедры, так как в это время велись пуско-наладочные работы на циклотроне и планировались работы по получению радиоактивных изотопов. Такие задачи без участия специалистов-радиохимиков решать было невозможно.

 

На кафедре экспериментальной физики лаборатория радиометрии была оснащена современными по тем временам приборами для измерения ионизирующих излучений, обеспечена методическими материалами, в подготовке которых принимала участие группа молодых преподавателей под руководством А.К. Штольца. Лабораторный практикум по радиометрии в течение многих лет является очень важным этапом подготовки специалистов, связанных с атомной наукой и техникой. Значимость его многократно возросла в последние годы, годы подготовки на кафедре инженеров по специальности "Радиационная безопасность человека и окружающей среды". Эта специальность требует приобретения студентами навыков измерения малых активностей.

 

В последние годы учебный курс "Радиометрия" трансформировался в "Метрологию ионизирующих излучений". Заметен вклад А.К. Штольца в становление НИР с использованием ускорителей заряженных частиц кафедры экспериментальной физики. С февраля 1960 г. он исполняет обязанности начальника электрофизической лаборатории. Под его руководством проводится освоение техники производства радиоактивных изотопов на циклотроне. С 1964 по 1967 г.г. А.К. Штольц работает заместителем декана по старшим курсам. В перечень его обязанностей входит организация учебного процесса, производственной практики студентов и дипломирования, распределение молодых специалистов и многое другое. А.К. Штольц отличался исключительным вниманием к молодым коллегам. Еще будучи студентом, А.К. Штольц принимал самое активное участие в общественной жизни факультета. По его инициативе проводился исторический шахматный матч между студентами физтеха и электротехнического факультета на 300 досках. Он был инициатором зимней военизированной эстафеты в институте, которая затем проводилась многие годы. А.К. Штольц ушел из жизни 13 апреля 1971 года при трагических обстоятельствах.

пулин Дмитрий Александрович

 

Родился 7 марта 1921 года в г. Москве. В 1939 г. окончил школу и поступил на 1 курс физического факультета МГУ, где учился до начала войны. С февраля 1942 г. по 1946 г. служил в Советской Армии, участия в боевых действиях не принимал. Свое образование продолжил в 1946 году на физико-математическом факультете Томского государственного университета. Окончил ТГУ в 1949 году и работал ассистентом на кафедре физики Томского политехнического института.

 

В 1954 году перевелся в Свердловск, на радиотехнический факультет УПИ ассистентом кафедры радиоаппаратуры. С 1955 года переходит на кафедру экспериментальной физики ФТФ. В 1956 году поступает в очную аспирантуру к Г.В. Степанову. Он был первым и последним его аспирантом. После окончания аспирантуры в 1959 году Пулин Д.А. работает старшим инженером электрофизической лаборатории, а с 1960 года - старшим преподавателем кафедры экспериментальной физики. Им подготовлены и прочитаны базовые курсы специальности: «Детекторы ионизирующих излучений», «Спектрометрия ионизирующего излучения», «Приборы ядерной физики», «Электронные приборы экспериментальной физики».

 

Много времени и внимания Пулин Д.А. уделял развитию учебно-исследовательской работы студентов. В 1972 году Пулин Д.А. стал одним из организаторов и первым научным руководителем студенческой научно-исследовательской лаборатории приборов (СНИЛП). Впоследствии она выросла в научно-исследовательскую лабораторию электроники рентгеновских приборов НИЛ ЭРП. Пулин Д.А. автор 12 авторских свидетельств и многих публикаций. Скончался 1 июня 1989 года.

 

Вспоминает В.Н. Махов, выпускник 1968 г.

 

В 1968 г. я распределился на кафедру экспериментальной физики. Сегодня, глядя назад, обладая жизненным опытом, понимаю, насколько это были замечательные времена. Кафедра была коллективом удивительно сильных личностей, прежде всего в моральном, человеческом плане. Дмитрий Александрович достойно представлял этот коллектив. Он всегда имел свое собственное мнение, совпадающее или несовпадающее с общим, но всегда свое. Еще одной, и весьма значимой его чертой была увлеченность многими интересными делами. Он был активным и уважаемым коллекционером (монеты, марки), прекрасным фотографом, увлекался путешествиями, пешим туризмом по горам Грузии и других республик, занимался астрономией, историей и многим другим.

 

Вместе с нами он увлеченно занимался созданием студенческой научно-исследовательской лаборатории приборов (СНИЛП). Этой идеей (как потом оказалось, чрезвычайно плодотворной) увлекались и зав. кафедрой Гаврилов Филипп Филиппович и декан Суетин Паригорий Евстафьевич. Все они стали нашими «крестными отцами», и я благодарен им за возможность иметь самые теплые и светлые воспоминания об этом бурном времени. Идея создания СНИЛП оказалась, безусловно, физтеховской, она полностью отражала дух физтеха, прежде всего образ мысли, взгляды и идеи его основных «прорабов». Кроме вышеназванных, это Сергей Павлович Распопин, Вадим Николаевич Оносов и многие другие, на ком стоял и кем гордился наш физтех. На нашей кафедре, конечно, это Перетягин Виктор Сильвестрович, Штольц Альберт Константинович, Суханова Клавдия Алексеевна и другие. Я назвал прежде всего старшее поколение, это были во многом бессеребреники, отдающие делу всего себя.

 

Наша безудержная энергия, доставлявшая Дмитрию Александровичу немало трудностей и проблем, выявила, пожалуй, главные его черты - доброту и человечность. Человек нравственно сильный, он искренне старался помочь нам подняться выше хотя бы на одну ступеньку по лестнице добра и мудрости. В заключение скажу, что Дмитрий Александрович и кафедра дали мне в жизни очень много. Это прежде всего возможность глубоко понимать процесс воспитания, обучения, методологию организации коллектива высокой творческой активности. В современной науке всегда есть творец, идеи и замыслы которого могут быть реализованы только командой соратников (убежденных, не менее талантливых специалистов, дополняющих творца по всем аспектам его творчества).

 

Моя работа на кафедре, Дмитрий Александрович, помогли мне усвоить, что спаянная активная команда профессионалов может решить самые трудные задачи и достичь самых высоких вершин в области создания автоматизированных приборов и систем. Думаю, что так обстоит дело и в других областях. При этом жить в атмосфере взаимоуважения, взаимопомощи и взаимной требовательности, иногда весьма жесткой, но всегда направленной на то, чтобы помочь человеку стать сильнее нравственно и профессионально.

 

Из архива газеты "за индустриальные кадры, 1979 г., №26

номер посвящен 30-летию физтеха

Солнечный майский день. У здания физико-технического факультета УПИ собралось много народа.

Субботник! Научные сотрудники, преподаватели, лаборанты и студенты решили привести в порядок газоны, тротуары, площадки, дворы, подъезды. Вот один из сотрудников факультета - Д.А. Пулин с кафедры экспериментальной физики. Четверть века проработал в УПИ. Активно участвует в каждом субботнике. И сегодня ветеран в первых рядах. Подбадривает всех, и сам не отстает.

 

В. Лазарев

1951-2001

глава 4. они были первыми...

как начиналась кафедра 24...

истоки электронной специальности.

упи-фтф-кэф ● юбилей - 50 лет.